"Томас Прест, Джеймс Раймер. Варни-вампир " - читать интересную книгу автора

Мы не можем объяснить этот феномен иным способом. Но что касается
Генри Баннерворта, то юноша ни разу в жизни не ощущал это смещение чувств с
такой небывалой резкостью и силой, как в те мгновения, когда дивный свет
чудесного утра наполнил комнату, где он нес свою вахту у ложа спящей
сестры.
Его дежурство прошло спокойно. По крайней мере, он не заметил никаких
попыток вторжения. Ни звука, ни шороха - все было тихо, как в могиле.
Однако, пока длилась ночь, и когда он больше полагался на сияние свечи,
стоявшей на каминной полке, чем на призрачный свет зарождавшегося утра, в
его взволнованной груди обосновались сотни странных и тревожных
предчувствий.
Генри часто вглядывался в портрет на стене, и каждый раз, когда он
отводил глаза, его пробирало волной
необъяснимого страха. Убеждая себя не смотреть на зловещую картину, он
каждый раз поступал иначе и, в конце концов, пришел к более мудрому решению
- не спускать с портрета глаз. Передвинув кресло так, чтобы смотреть на
картину без лишних усилий, юноша ; перенес свечу на стол. Ее сияние теперь
освещало пор- ' трет и не слепило глаза. Он сел в кресло, став жертвой
многих противоречивых чувств, и не менял своей позы до тех пор, пока пламя
свечи при свете дня не стало казаться тусклым и слабым.
События прошлой ночи не укладывались в его голове. Он напрасно
побуждал свой разум найти какой-то смысл - пусть даже смутный. Но его
усилия не приводили ни к чему. Он лишь терялся в зыбком мраке глубочайшей
тайны.
И странно - глаза портрета смотрели прямо на него! В них искрилась
жизнь, будто голова, которой они принадлежали, стремилась проникнуть своим
взором в душу молодого человека. Это был великолепно сделанный портрет -
настолько точный и правдоподобный, что создавал у зрителей иллюзию
ответного взгляда.
- Надо будет убрать его, - сказал себе Генри. - Я бы снял эту картину
сейчас, но, похоже, панель прибита к стене. Если я начну ее отрывать, то
разбужу и испугаю Флору.
Он встал и убедился в верности своих предположений. Тут требовался
плотник, с клещами и ломом.
- Конечно, я мог бы вырезать полотно из рамы, но мне не хочется
портить такой шедевр и потом сожалеть об этом. Мы снимем его днем и повесим
в одном из залов особняка.
Внезапно Генри понял, что уносить портрет из комнаты было бы глупо.
После нынешней ужасной ночи эта спальная, наверняка, останется необитаемой,
и флора вряд ли согласится спать в том месте, где испытала столько страха.
- Я оставлю тебя здесь, - сказал он портрету. - При желании мы даже
заколотим дверь в эту комнату, чтобы никто больше не вспоминал о тебе.
Утро быстро вступало в свои права, и не успел Генри подумать о том,
что нужно прикрыть окно и не дать лучам солнца попасть на лицо сестры, как
девушка проснулась.
- На помощь! Спасите! - закричала она. Генри метнулся к ней.
- Ты в безопасности, Флора. Тебе ничто не угрожает.
- Где он? - спросила девушка.
- Кто? О ком ты говоришь, сестра?
- Об ужасном призраке. Ах, чем я заслужила это наказание?