"Р.Прессли. Прерванный сеанс. Перевод с англ. А.Когана" - читать интересную книгу автора

колебаний. Это значит, что телевизор не может принимать программ,
отодвинутых в будущее меньше чем на пять лет. И очень жаль, потому что
сообразительному человеку без средств весьма бы пригодился список завтрашних
победителей в рысистых бегах.
Зато я внимательно слежу за сообщениями о новинках в электронике. Вот
бы "изобрести" какую-нибудь из них! Что касается вытекающих из такого
поворота событий парадоксов, то я о них не тревожусь: все равно я не верю в
открытие, сделанное Аннабел.
Но если есть что-нибудь - кроме юмора Дэнни, - что не меняется со
временем, так это характер передач. Жалкие крохи фактов окутаны такими
облаками мути, что возможность собрать урожай практически ничтожна. И к тому
же, как раз, когда я начал уже приводить эти крохи в систему, надеясь по ним
найти хотя бы новую молекулярную радиосхему, - меня снова послали за город.
Когда я вернулся, то, честное слово, направился прямо к телевизору,
даже не заглянул на кухню, чтобы узнать, какое сегодня суфле. Позднее
выяснилось, что я ничего не потерял, так как суфле было столь же плоским и
бесцветным, как и моя бесценная, которую я застал съежившейся в кресле перед
пустым экраном.
"Он сломан", - трагическим шепотом произносит она.
Я включаю телевизор, и на экране возникает картинка. Аннабел жестом,
полным безнадежности, останавливает готовое сорваться у меня обвинение во
лжи. "Это старое, - шепчет она, - тысяча девятьсот восемьдесят девятый год.
И дальше он не показывает". А все программы с Дэнни Динглфутом на двадцать
пять лет вперед она, конечно, уже посмотрела.
Ну, разумеется, замыкание в модуляторе. Уношу его в мастерскую и
серьезно задумываюсь. Скоро день рождения Аннабел. Если я куплю новый
модулятор, то расположение жены мне обеспечено: ведь она сможет тогда
смотреть программы целого будущего столетия, в том числе и тех пяти
ближайших лет, которых старый модулятор не дает. Они же весьма выгодны для
человека, любящего заключать пари наверняка. Но... новый модулятор выставит
меня на сотню, а сотни у меня нет. Одолжить? Но я уже заложил страховку,
чтобы купить дом, и заложил дом, чтобы его обставить. А главное... Черт
побери, неужели мне мириться с Дэнни до конца его дней?!
"Ничего не выйдет, - докладываю я, вернувшись в гостиную. - Больше, чем
двадцать пять лет, он не берет".
"А ты все попробовал?" - спрашивает она. Я пожимаю плечами.
"А ты пробовал поменять местами эти провода?" - она показывает на
концы, торчащие из испорченного модулятора.
"Я еще не свихнулся".
Она смотрит в сторону и вверх так, что мне видны только белки ее
глаз, - взывает к невидимому собеседнику, всегда готовому с ней
согласиться... Слава Богу, что хоть ее мама живет далеко.
"А по-моему, это надо было сделать прежде всего", - говорит она и
приступает к делу. Снимает клеммы, перекрещивает провода, надевает клеммы
снова. Я не успеваю выразить надежду, что она все же не включит прибор, как
это уже сделано.
Теоретически мы должны были остаться при своих минус один телевизор. Но
я всего лишь специалист. Ничего не произошло, кроме того, что, как вскоре
выяснилось, те годы, что раньше были доступны, оказались вне пределов
досягаемости, зато пустые периоды стали видны.