"Катарина Сусанна Причард. Девяностые годы ("Золотые прииски" #1) " - читать интересную книгу автора

во время засухи.
Но появлялись все новые чудные люди и их четвероногие, они выпивали всю
воду из бочагов, распугивали диких зверей и терзали землю, одержимые
желанием найти желтый камень, которого темнокожие так страшились, ибо это он
навлек на них все бедствия.
В несколько минут женщины собрали своих ребят и деревянные ковши для
воды, мужчины - свои копья, палицы и бумеранги, и семья снялась с места.
Темные тела туземцев мелькнули между стволами, раздался треск и шорох, затем
кусты акации, усеянные желтыми росистыми цветами, мягко сомкнулись.
Темнокожие скользили легко и бесшумно, точно тени деревьев, и в их движениях
была та же гибкость и упругость, что и у стройных молодых стволов, когда их
клонит и колеблет ветер.
Мужчины-охотники обогнали остальных, разошлись в разные стороны и
скрылись из глаз. Старик, женщины и дети неуклонно двигались на
северо-восток, туда, где на горизонте тянулась длинная цепь низких голубых
холмов. К полудню путники, идя все той же неторопливой и плавной поступью,
оставили за собой немало миль.
Но вот одна из молодых женщин замедлила шаг. Вместе с ней отстала и
старуха. Она отделилась от своих, свернула в сторону и пошла вдоль оврага,
вырытого ливнями в твердой красноватой земле. Молодая женщина последовала за
ней. Она была беременна, и идти ей становилось все труднее, она задыхалась.
Наконец она прислонилась к дереву и, обессиленная, вероятно, легла бы на
землю, но старуха, оглянувшись, выбранила ее и велела ей идти дальше. Когда
они добрались до окруженной огромными валунами небольшой ложбинки, молодая
женщина села, а старуха поставила наземь деревянные ковши и положила возле
мешочек из кожи и остроконечную палку. Потом она добыла огонь и осторожно
прикрыла тлеющее пламя кучкой собранных ею сухих листьев и сучьев.
Затем она вскарабкалась на камни и с тревогой заглянула через
обточенный край валуна. В небольшом углублении виднелся маленький бочажок с
чистой водой. С довольным ворчанием она опять сползла вниз, взяла ковш,
снова взобралась на камни, напилась сама, наполнила ковш и отнесла воды
молодой женщине. Потом руками разгребла гальку под ярко-зеленым низкорослым
эвкалиптом и очистила место вокруг костра.
Сухие листья и сучья, вспыхнувшие вначале ярким пламенем, уже сгорели,
от них осталось лишь немного тлеющей золы. Старуха присела на корточки,
сгребла ее в кучу и, подкладывая сухой хворост, снова разожгла костер. Она
вывалила в огонь охапку зеленых веток, и в воздух поднялся густой душистый
дым. Молодая женщина с трудом поднялась на ноги и присела на корточки возле
самого костра, среди дыма. Она сидела так, опираясь на пятки, тяжело дыша и
напрягая все тело в мучительных усилиях. Старуха, отойдя в сторону,
пронзительно взвизгивала, бранилась, пела, топала ногами и хлопала в ладоши.
Вдруг она умолкла, и в безлюдной тишине раздался крик ребенка.
Старуха открыла мешочек, вынула оттуда сплетенный из человеческого
волоса шнур, обвязала им пуповину. Затем рассекла пуповину острым и крепким
ногтем большого пальца. Пока она возилась с матерью, малыш, лежа на земле,
отчаянно кричал. Старуха смазала его жиром, который достала из того же
мешка, присыпала сверху мягкой золой из костра и положила рядом с матерью.
Сунув в огонь длинный трухлявый сук, который мог тлеть долгое время,
она улеглась подле матери и новорожденного младенца. Вскоре все трое уже
крепко спали под кустом, отбрасывавшим на красную сухую землю зыбкую