"Почти герой" - читать интересную книгу автора (Дорошин Богдан)

Глава 2 Кровные узы

Моя выписка не заставила себя долго ждать, что и не удивительно, ведь я был полностью здоров. Я мог прыгать, бегать, отжиматься, плясать – да все что угодно. Если бы меня попросили, то и тюки с разными товарами стал бы таскать. Во время моего больничного заточения, я успел как следует заскучать, и теперь жаждал свободы.

Правда, случилось небольшое недоразумение. Выписать меня выписали, но почему-то наотрез отказались отпускать в город. Причину мне объяснили вскользь, чтобы не задеть моего самолюбия. Сказали, что внизу – очень опасно. Когда я впервые это услышал, то чуть не расхохотался в лицо слуге, заявляя, что подобный риск мне только в радость.

Но потом пришли разодетые в бархат и шелк люди, заверив меня, что мне лучше остаться в замке. Да, да, вы не ослышались, именно в замке. Оказывается все это время, я находился ни в какой не больнице, а в самом настоящем дворце. Пораскинув мозгами, я принял приглашение разодетых щеголей, прекрасно знающих, чем подкупить простого рядового.

А обещали они мне вот что: одежду, кров, пищу. Очень неплохо, да? По своему опыту я знал, что после взятия любого населенного пункта, простым солдатам спать негде. Это офицеры могут рассчитывать, что их расквартируют по гостиницам и домам, а такие как я – нет, не могли. Положение усугублялось еще и тем, что Эльдир – наш город, и грабить его нельзя. Здесь все по чести идти должно. За всем пристально следят маги и высший военный суд – трибунал.

Честное слово, первых полдня мне очень понравились. Со мной носились как с маленьким ребенком, потакая в любых прихотях. Несколько раз меня посещала мысль, а не сон ли мне сниться, но принесенная на мягкой подушке одежда была самой настоящей. С трепещущим сердцем я на вытянутых руках рассмотрел превосходную мантию – конечно не мой стиль, но раз здесь так принято… Чего жаловаться?

Когда меня оставили одного, я облачился в новое одеяние и стал крутиться возле зеркала. Представлял себя сначала графом, потом герцогом, наследным принцем и в конце-концов – королем. Лицо конечно у меня не породистое, любой дворянин сразу же носом в сторону поведет, но одежда сидела очень даже ничего.

Ближе к вечеру в мои покои (не помню, когда в последний раз мне предоставляли отдельное помещение) постучались. Я открыл и получил еще одну порцию комплиментов, вкупе с приглашением.

– Дархан, сэр, вы выглядите просто блистательно. Сразу же видно, откуда вы родом. – Слуга расплывался в похвалах еще долго, пока, наконец, не произнес: – Верховный управитель Эльхоза Трайн просил передать вам, что сегодня состоится грандиозный пир в честь победы.

– Мне лично?

– Ну да.

Вот тут-то я и задумался. Ко мне постепенно начало приходить понимание, что все это не спроста. Что рады здесь отнюдь не саперу Тоду, а кому-нибудь еще. Этому, как его, Дархану, вот!

Но возможности ретироваться у меня уже не было, так как ко мне приставили слугу в качестве эскорта. Он был приветлив, а я, наоборот, угрюм. В голове начали всплывать ненужные подозрения. Когда меня завели в большой зал для приемов, где рядами стояли большие столы, я почти обо всем догадался. С тяжелой душой я робко сел на указанное мне место, глядя, почти не мигая, в одну точку.

Очень скоро помещение стало заполняться людьми. Возле меня уселась неприятная на вид дама, местная аристократка. Через некоторое время, она обратилась ко мне с просьбой:

– Будьте добры, не могли бы вы мне передать полотенце?

– Конечно, – я протянул ей толстый белый сверток, лежащий возле меня на соседнем стуле.

– Но это же не полотенце, а скатерть. – Заметила женщина. – Я что, ним руки должна вытирать?

Я с натянутой улыбкой повернул к ней голову и даже подмигнул. Заговорщицким тоном, я открыл ей истину:

– Эта скатерть очень приятна к телу. Попробуйте.

Моя догадка еще не подтвердилась на сто процентов, но я почему-то знал, что дела мои плохи. Изображать другого человека, изображать благородного – смертельный грех. За подобное полагается одно наказание: смерть. А раз я сижу посреди дворян и мелкой аристократии, то приняли меня определенно не за крестьянского сына.

Медальон Дархана висел на груди и я проклинал эту серебряную побрякушку. Именно из-за нее мое обгоревшее и искореженное тело нашли в гуще трупов и приняли за мага. И наверно потому, что я ее украл, тело настоящего Дархана так и не было найдено. Кстати, по краям серебряной побрякушки проявилась золотая кайма. Хотя, может, она и была там раньше, я-то особо не приглядывался.

Нужно было бежать как можно дальше, но в зал вошли десятки слуг с подносами в руках. Они начали расставлять еду и напитки возле наших тарелок и я старательно подражал дамам и лордам, которые не выказывали на счет этого особого восторга.

А у меня текла слюнка, я вам честно признаюсь. Наверное, из-за нее мое малодушие, трусость и здравый смысл отступили куда-то в тень, где их совершенно не было видно. От горячей пищи шел такой восхитительный запах, что даже перспектива близкой казни меня не огорчала. Да, не каждый день такое можно понюхать, и не в каждой жизни – попробовать.

А значит, самое время вспомнить старую солдатскую поговорку, гласившую, что потом будет потом, а сейчас – есть сейчас.

Когда я был мальчишкой, то состоял пажом у обедневшего вельможи, которому меня практически продали в рабство мои любящие родители. Конечно, на плантациях я не работал, но свободы выбора не имел, и именно из-за этого сейчас умею писать, считать и читать. Но науку как правильно вести себя во время трапезы, я так и не освоил. Главное не спешить. Верно? Буду следить за остальными гостями и делать что и они.

На праздник прибыло много важных шишек. Все военачальники, маги и управители, что принимали участие в осаде Эльдира, были сейчас здесь. Раньше я только слышал на чьих плечах держится наше королевство, а сегодня смог увидеть. Серые безразличные лица обычных людей (если на меня нацепить столько украшений и золота, то я тоже сойду за важного герцога), но один субъект среди них выделялся.

От Саракина шла мощная аура, которую мог ощутить даже я, не имевший никаких магический способностей. Оставалось только сочувствовать настоящим колдунам, которые улавливали плохое настроение древнего. Ходили слухи, что Меч Власти, один из немногих Артефактов Могущества, растаял прямо в воздухе как раз в тот момент, когда цепкие пальцы Саракина до него уже тянулись. Что и говорить павшая Джозефина сумела подложить свинью нашему лорду…

Мне казалось, что если я посмотрю древнему в глаза, то он все сразу поймет и раздавит меня как букашку. Поэтому я послушно смотрел в тарелку, не замечая надменное лицо бессмертного старца.

Саракин прошел к постаменту и занял приготовленный трон. Предполагалось, что речь должен произнести именно он, но почему-то встал его сосед, высший маг Трайн, управитель Эльхоза. Этот выглядел помоложе, примерно лет на сорок, но все знали, что он стар как окаменелый желудь. Подняв бокал, он хорошо поставленным голосом начал обращаться к лордам и леди, которые делали вид, что внимательно его слушают.

Я не стану вам пересказывать всего, что поведал залу Трайн, отчасти из-за того, что я его не понял, а отчасти из-за того, что нес он полную чушь. Его «легкая победа» далась нам такой кровью, что хватило бы умыться всему королевству. Высший маг и сам это понимал, но вместо того чтобы скорбеть по павшим магам (о простых солдатах вообще речи не шло), он назвал всех героями и заявил, что Гильдия вскоре начнет массовый пересмотр кадров, из-за чего многие получат своеобразные повышения. Хм, студент-практикант оказался прав…

– В довершение хочу сказать, что каждый из здесь присутствующих сознательно шел и в дальнейшем будет идти на риск погибнуть во славу Его превосходительства лорда Саракина!

И мы выпили. А потом закусили. Вступление окончилось, и я был этому рад. Перед глазами вызывающе маячила утка в овощах, но наброситься на нее мне не позволяла общая вялость. Слишком уж резко я выделюсь, если один буду чавкая, отрывать горячее мясо и грызть кости.

Мой сосед, маг, был явно не голодным и, видя, что я тоже ничего не ем, решил со мной поболтать. На беседу я расположен не был, но не желая выглядеть невежественно все же отвечал, стараясь не делать явные промахи. Все-таки Дархан – образованный человек, и заикаться на банальных темах он не должен.

На груди у моего собеседника висел медальон, но не такой как у меня. Мое острое зрение помогло мне разглядеть на неровностях серебра совершенно другой рисунок. У меня была гидра, а у него – горгулья. Не нужно читать древней мифологии, чтобы понять какое существо сильнее, а значит я – маг покруче.

Поддерживать разговор оказалось труднее, чем я думал, но и прекратить его ни с того ни с сего я не мог. Мой собеседник только и думал о том, чтобы заслужить повышение и наконец-то получить должность преподавателя в одной из магических школ, а поэтому и мне приходилось корчить рожу заговорщика и делиться планами на будущее.

– А я, наверное, открою собственную лабораторию, где буду варить эликсиры и снадобья! – Произнес я, делая очередной глоток вина. Это было хорошее красное вино, которое никогда не будут подавать в городских трактирах.

– Для этого разве нужно разрешение Гильдии?

– М-м… это будет спецотдел. Только никому не говори – это… э-м… секретная информация.

Мой собеседник с серебряной горгульей на медальоне на некоторое время отвлекся на еду, а потом с набитым ртом задал мне очередной вопрос:

– А где ты был?

– То есть?

– Ну там, на поле боя.

– Оцениваешь свои шансы на продвижение? Забудь, я стоял на самом Холме!

С недавних пор он назывался именно так. Иногда добавляли приставки Магический или Магов.

– Брось, – произнес будущий преподаватель магии, – там же никто не выжил.

– Ну, если бы никто, то я бы здесь не сидел. – Я сделал еще пару глотков восхитительного вина, после чего все же решился наколоть на вилку кусочек ветчины.

– Резонно. А еще кто-нибудь остался?

– Да, пару магов, – я махнул рукой. – Вальтасар, Шмитс и Хенк – точно. Про остальных не знаю.

– Никогда о таких не слышал, – признался маг с горгульей.

– Двенадцатый отряд, – хмыкнул я, и вскоре понял, что прокололся, когда мой сосед с иронией спросил:

– Когда это магов начали по отрядам разбивать?

– Э-э… м-м-м… ты прав, я того, пошутил. В том бою меня хорошенько пригрело по голове, так что не обращай внимания.

Вскоре я начал замечать, что собравшиеся гости тоже не особо искушены в правилах хорошего тона – многие ели руками и громко причавкивали. Я почувствовал себя свободнее и без зазрения совести начал поглощать горячие закуски, запивая их вином. Назойливый сосед отстал.

Пир быстро набирал обороты и вскоре пошла знакомая мне гульня. Крики, песни, грохот бьющейся посуды – все как у людей. Достопочтимые маги и высшие удалились, в зале остались только представители местной аристократии и золотая молодежь.

Я так спешил набить брюхо под завязку, что не успел заметить, как это случилось. Место в желудке осталось только вину: так сказать, для лучшего пищеварения. Налегая на кувшин, я стал свидетелем целого бесплатного представления. Двое волшебников серьезно приняв на грудь решили посмотреть кто кого сделает и заколдовали ближайшие предметы. Один завербовал в свою армию тарелки и вилки, а к другому примкнули чашки с ложками. Получилось действительно очень классно и вскоре к общему веселью начали подключаться абсолютно все маги.

Громыхание посуды и эффектная мини-война заполнили собой остаток вечера. И только я сидел в сторонке, держа кувшин в руках, потому что в отличие от магов – колдовать не умел.

Сплюнув вязкую слюну, я вернулся к разглядыванию своего опухшего отражения. Смотрел я долго – не то, что мне очень нравилось, просто делать ничего не хотелось. Опершись руками о края небольшого фонтана, я сражался с нарастающей головной болью. Похмелье – одно из неприятнейших качеств хорошей гулянки.

Умывшись и утолив жажду, я, шатаясь, развернулся, дабы оглядеть зал. Самые стойкие, те, что остались до самого конца, сейчас как ни в чем не бывало дремали на полу, кое-кто даже завернулся в пушистый ковер.

Было очень рано, самое время еще поспать. Утолив потребности своего организма, в другой раз я бы так и поступил, но неожиданно в голове заиграли тревожные колокольчики. Ах да, я же на волоске от гибели. Если меня раскроют, то все, конец, пиши пропало.

Неровной походкой, все еще уходя немного в сторону, я двинулся к большим двустворчатым дверям. Они были приветливо открыты настежь – называется, заходи кто хочет. Даже караульные на своих постах находились в сладкой дремоте: им, кажется, тоже вчера наливали. Да, халатность определенно погубит этот мир.

Минув пост, мои ноги сами занесли меня в коридоры, где я почти наугад выбирал направление. Время для побега было подходящее, – кто хватится за меня на рассвете – но для этого нужно еще отыскать выход. Медальон Дархана висел на шее, я кисло на него взглянул, между тем сворачивая в еще один коридор.

Неожиданно мне стало не по себе. Голова закружилась, и пришлось даже опереться о стену, чтобы не упасть. Бормоча извечные клятвы бросить пить, я сражался с похмельем, зажмурив глаза. Когда я их открыл, мне показалось, что коридор сжался и завибрировал. Не иначе магия какая?

По правую руку было несколько одинаковых дверей, и по левую руку – столько же. То ли их специально сделали неотличимыми, то ли не было никакой разницы в которую из них входить. То, что они ведут к выходу, я почему-то не сомневался.

Первым делом в глаза бросилось роскошное убранство. Даже сравнивая со вчерашним пиром и моей одеждой – каждая вещь здесь прямо-таки кричала о своей стоимости. Если только свернуть ковры, а со стен содрать гобелены, и продать, с вырученных денег можно нанять роту наемников.

Было тихо и спокойно, жильцов не наблюдалось, а поэтому я с любопытством подошел к высокому кальяну, от которого отходило семь трубок. Провел по золотой полировке ладонью, после чего отправился смотреть на гобелены с картинами.

Звучит странно, но я люблю искусство. Мой дядя художник и мне нравилось смотреть на его пейзажи, вычерченные куском угля на стенах и дешевых холстах. Это приносило мне странное удовлетворение. А ту в минуту, когда я стоял среди роскоши покоев, меня окрылило другое чувство.

Восторг.

Нарисованные лучшими красками, картины так и пестрили силой атмосферы. Я поневоле представил, как нахожусь на лужайке, где белоснежные единорог смотрит вдаль, а рядом бежит девушка, придерживая полы своего платья. Глаза ее блестят: или от колорита красок или от счастья, ведь как можно быть несчастливой, когда рядом единорог? И пусть на картине персонажи не двигались, в моей голове девушка сорвала цветы и радостно подбросила их вверх, а единорог фыркнул и задергал ушами.

На соседнем полотне изображалась страшная битва. Вглядываясь в творчество неизвестного мастера, я понял что все детали произведения мне неясны и кажутся дикими. Из чистого любопытства я заглянул в нижний правый угол и ахнул. Первая эпоха. Так вот почему Дракон не имеет масти и выглядит фиолетовым, а Феникс столь огромен, что закрывает собой часть леса? Армия рыцарей закована в необычной формы доспехи, а в руках у них очень длинные мечи, больше похожие на плоские копья. Во главе отряда – беловолосый юноша, в одной руке которого – меч, а в другой – корона.

– Моя любимая, – послышался за спиной легкий голосок, и мурашки пробежались по моей спине. – 1390 год Первой эпохи, битва за Роус на черных болотах. Император Юджин Всеядный проиграл тогда магессе Прайд. Жаль, не так ли? Выиграй он, и все могло случиться по-другому… возможно и эпоха бы не кончилась…

Я медленно, словно мне в спину нацелен взведенный арбалет, развернулся. Влезать в чужие покои было с моей стороны не очень этично, но я ведь не хотел! Честное слово не хотел, просто так получилось. Мне казалось, что рядом выход.

Предо мной стояла женщина завернутая в полотенце; ее взгляд был прикован к картине. Она смотрела так неотрывно, так пристально, не мигая, что я задумался. Складывалось впечатление, что женщина испытывает к полотну нечто большее, чем обычный человек может испытывать к раскрашенной тряпке.

– Мне она тоже очень нравиться, – хотел сказать, но крякнул я. – Она очень хорошо отображает те события… наверно.

Дверь в смежную комнату была открыта, и я понял, что стою в гостиной. Дурак, дурак! Конечно, в огромных и роскошных покоях, есть огромные и роскошные спальни. И конечно в них кто-то спит! Хорошо хоть это женщина: если извиниться за вторжение и незаметно уйти, я думаю, она не станет поднимать шум и будить своего приятеля, который наверняка поджарит меня молнией или же банально зарежет.

– Да. – Задумчиво протянула она, взглядом провожая в атаку отряд тяжелой пехоты. – Мне не хватает тех времен.

Мне тоже, хотел ляпнуть я, но после одумался. Тех времен?! Это же было, черт знает когда! Сейчас идет 3121 год Второй эпохи, если мне не изменяет память, а это значит что этой дамочке пора прекращать нюхать, курить и пить.

Я неуверенно улыбнулся и пробормотал:

– Славные были времена, славные. Много чего интересного случалось в… Первую эпоху.

Женщина наконец оторвала взгляд от картины и заметила меня. Между прочим, по виду она была очень недурной, хоть нельзя было сказать, что ей восемнадцать лет. Ее очи устремились к моим и я почему-то готов был упасть к ее ногам. Может так и поступить?

Оставалось только завидовать тому парню, который был с ней сегодня ночью. Что поделать, хотя…

– Я Дархан. Маг. – Говоря эти короткие слова, я пыжился и теребил на шее амулет с гидрой.

– Знакомое имя.

Ни капли интереса в ее короткой реплике я не наблюдал. Наверное она чокнутая, если сразу же не сбрасывает с себя полотенце и не падает в мои объятья, когда к ней обращается маэстро магии. Женщина лишь мельком зацепила взглядом мой амулет, и, о да, по лицу ее пробежала тень интереса.

Теряя осторожность, я почесал заросший щетиной подбородок, подошел к женщине сбоку и рассмотрел ее с другого ракурса. Да, у нее есть, чем гордится. Очень даже неплохо сложена эта куколка…

Незнакомка видела, что я рассматриваю ее, но никакого протеста не изъявляла. Казалось, ей было абсолютно все равно. Хм. Тогда может она не будет возражать и против…

– Мм, а у Вас тут… уютно, что ли, – произнес я, просто пожирая глазами ее ноги, грудь, лицо…

– Спасибо.

Все-таки если мне отвечают, я существую, я не невидимка. А раз так, то можно перейти к более активным действиям. Может быть, прикинуться Юджином? С чем черт не шутит, с такими подгулявшими глазами как у нее, в такую чушь поверить легче, чем вы думаете!

Но, тем не менее, я ограничился неуверенным комплиментом:

– Вы очень… необычны. Правда.

Она отрешенно улыбнулась, после чего пальчиком указала в мою сторону:

– Что ты здесь забыл? Пришел причинить мне зло?

– Извините, что?

– Ко мне уже длительное время никто не заходит, – пояснила она. – А здесь сам Дархан, мой старый знакомый…

Я смутился, и прекрасно уловив сарказм, с трудом переборол искушение спрятать лицо в ладони. Важно чтобы она не узнала, что я – это не он.

– Со мной приключилась неприятность – в бою получил много ран, обгорел, так что узнать меня сейчас трудно даже родным. Но я – Дархан. Это точно. Видите амулет? Он мой. – Я неуверенно заулыбался, очень надеясь увидеть на лице незнакомки ответную улыбку. Но ее не было, и я продолжил: – А к вам я заскочил… ну это длинная история. Просто искал выход, верите? Да, и еще: зла я вам причинять и не думал!

– Искал выход? – повторила мои слова женщина.

– Я же говорю – это длинная история…

– Я тоже хотела бы уйти, – совершенно неожиданно заявила моя собеседница. Я посмотрел на нее более чем удивленно.

– А кто вас держит?

Она не ответила, дав мне возможность разобраться самому. Мы же находимся во дворце, это не тюрьма. Отсюда уйти незамеченным не так-то легко, но…

– Я могу чем-то помочь? – больше из солидарности, чем от благородства поинтересовался я.

– Мне от тебя хватило бы просто нескольких слов.

Я с ироничной улыбкой посмотрел на симпатичную незнакомку, глазами спрашивая, ты что, со мной играешь? Если да, то вынужден огорчить, у меня мало времени. Хотя, для более тесного знакомства я выделю минут десять… а может и больше!

– Так тебе несложно помочь мне? – не унималась женщина. – Произнесешь несколько простых слов?

– Слов? Слова ничего не значат в этом мире. Все обманывают, и я тоже.

– Нет, – она многозначительно покачала головой, – ты не обманешь.

Я пожал плечами: ну раз она так считает, пусть будет блаженна в своей вере.

– Что за слова?

Ее лицо слегка изменилось, можно сказать ожило. Вздохнув полной грудью, она продолжала смотреть на меня, а в ее глазах читалось недоверие. Я быстро понял, что она волнуется.

– Слова, – начала женщина. – Скажи: королева Донна я освобождаю тебя.

– Королева? – я прыснул.

Она не обиделась и даже не смутилась. Продолжая смотреть мне в глаза, она очень мягко и жалобно попросила:

– Пожалуйста. Скажи.

Ну ладно, ладно, будет ей. Она меня за дурака держит. Сама всю ночь курила какую-то дрянь, а сейчас в полной прострации забавляется беседой со мной. И чего я только вообще сюда ввалился? Никакого выхода тут нет, это и ежу понятно.

Но все же (да хотя бы для того, чтобы она отстала и не смотрела на меня этими жалобными глазами) я выполнил ее просьбу. Мои слова звучали комично и глупо, но Донна осталась не то что довольна, она пришла в восторг. Мне показалось, что к ее телу даже прилила кровь, лицо стало румяным. Она улыбалась.

– Спасибо, Дархан, – она улыбнулась еще шире. – А теперь подойти ко мне, я награжу тебя.

Награда? Я не ослышался? Что ж, это очень хорошо. Десять минут в запасе у меня еще имеются. Развалистой барской походочкой я подошел к прекрасной незнакомке и уже хотел обнять ее за талию, когда меня остановила странная сила. Не знаю, что случилось, но я перестал двигаться. Мозг прекратил отдавать команды, я замер как вкопанный и даже удивиться не успел.

«Это что еще за черт? – подумал я, но рука ни в какую не хотела оживать. – Приехали».

– Я знаю, ты не он, – произнесла женщина, подходя ко мне практически вплотную. – Но я тебе благодарна… ты тот, кто дал мне второй шанс.

Внутри себя я отчаянно метался из угла в угол, стараясь, чтобы хоть глаза пришли в движение. Я не хочу быть статуей! Эй, отпусти меня!

Незнакомка тем временем, обняла своими нежными руками меня за шею (чего я даже, блин, не почувствовал) и тихим нежным шепотом продолжила:

– У тебя будет трудный, тернистый путь. Тебе во многом будет не везти, но… я уверена, – она смахнула пальчиком пылинку с моего плеча, – что все у тебя будет хорошо. Даже несмотря на то, что с недавних пор твоя жизнь поменялась.

И королева Донна поцеловала меня прямиков в приоткрытые губы. С ее поцелуем я почувствовал, как постепенно оживаю. В меня текла новая, неведомая раньше сила. На короткий миг я почувствовал, что все в этом мире мне подвластно.

А потом все замигало и исчезло. Я стоял посреди коридора, все так же прислоняясь рукой к стене, чтобы не упасть. Никаких идентичных между собой дверей не наблюдалось как с правой, так и с левой стороны.

Маги стояли разноцветной толпой, кичась своими яркими нарядами. Кого здесь только нельзя было увидеть: высокие, толстые, лысые, короткие, богатые, молодые, красивые, важные; у всех гордо вскинуты подбородки. Возле таких разных магов, как правило, крутилось по несколько одинаковых слуг, лживо улыбающихся, которые только и делали, что заверяли своих господ в их величии и уникальности.

И только я стоял в сторонке. Без прислуги, и в том же наряде, который мне вручили перед пиром. Что и говорить, он был очень удобным и дорогим, но выделить меня не мог. А щегольнуть более пестрой одеждой возможности не было, ибо мой гардероб переживал не лучшие времена.

Мой единственный знакомый, парень с амулетом горгульи, не был приглашен на этот маскарад, поэтому поговорить было не с кем. Некоторые маги великодушно кивали мне, приветствуя, но я почему-то был уверен, что делали они это даже не из вежливости, а потому, что находились в хорошем расположении духа.

Вы спросите, почему я до сих пор нахожусь среди высшего общества, вместо того чтобы залечь где-нибудь в трущобном трактире на дно? Сейчас я и сам задаю себе этот вопрос, но в утро после пира мне неожиданно расхотелось покидать замок. На губах еще горел поцелуй незнакомки, передавая мне странные ощущения.

Вскоре после нашего с ней разговора (а был ли он на самом деле?), ко мне явились и сказали, что я неоценим. Точнее неоценим маг Дархан, который был координатором магического круга. Он успел показать себя талантливым командиром и воякой за что его и представили к награде. Какой, я еще не понял…

Получать чужое повышение мне не хотелось, но что делать? Уж если и класть в скором времени голову в пасть Дракону, так пусть эта голова будет как минимум в высоком чине!

Мы находились в зале с высокими потолками, и все вокруг больше напоминало хорошо освещенную пещеру. Никакой роскоши и уюта, только белые каменные стены и ровный мраморный пол. От легендарной Обители магов, где по слухам все маги Первого королевства проходят посвящение, я ожидал большего.

Из пролома в стене (у них это дверь) то и дело выходил архимаг в серебряных одеждах, и забирал с собой пять человек. На то, кто будет следующим, выстроилась настоящая очередь, в которой я был добровольно последним. К чему спешка?

Если бы не странная встреча и обстоятельства, я давно бы затерялся где-нибудь в городе. Продав шелковый наряд с блестящими пуговицами, можно хорошенько нагреть руки. Такой суммы хватило бы, чтобы отметить победу Саракина еще трижды, плюс на раскладки к торговцам отправился бы и медальон. В целом, месяц я смог бы сыто и беспечно существовать.

– Господин Дархан, сэр. – С почтительным поклоном, обратился ко мне высокий человек во фраке слуги. – К вам прибыли ваши родственники из Морса.

– Да, отлично, – на автомате ответил я, но потом встрепенулся. – Прости, кто?

– Ваша мать и брат. Они просили передать, что не могут пропустить такое событие, тем более что здесь у вас совсем нет свиты. Сейчас они наверху, но как только переведут дух с дальней дороги, обязательно спустятся сюда…

Я почувствовал, как у меня задергалась бровь. Кивнув, я волевым движением разрешил слуге валить куда подальше, после чего со злостью сжал зубы.

Из пролома как раз вышел архимаг, опираясь на свой посох. Я видел, как зашевелилась толпа, но среагировал быстрее всех. С прытью, которой позавидовал бы бегун-чемпион, я сумел добраться до пролома первым. Игнорируя за своей спиной молчаливое неодобрение публики, я быстро выпалил:

– Маг Дархан.

Я не могу попасться родственникам мертвого мага, ибо тогда все усложниться многократно.

На меня взглянули слезящиеся глаза старца, отчего волна дрожи засела в коленках. Создавалось впечатление, что архимаг видит меня насквозь. Но вместо обвинений он прикоснулся кончиком посоха к моему медальону, который тут же запульсировал.

– Он влез без очереди! – зло зашипел маг, который был пятым в пятерке. – Вместо него я!

– Имя? – голос старого архимага был сухим и неприятным, словно скрип дерева.

– Гофульц, барон де Рана!

Архимаг некоторое время молчал, мне показалось, что он ментально с кем-то связался.

– Твои заслуги недостаточны, Гофульц, барон де Рана. – Скрип по дереву возобновился. – Этот человек сделал много больше тебя…

Вот так-то! Я видел лютую злобу в глазах Гофульца, но извиняться даже не думал. С ним ничего не случиться, если он постоит на полчаса дольше, а вот со мной…

Я был уже на постаменте, когда в зал вошла пышногрудая женщина и паренек лет четырнадцати. Оба выглядели так, словно все здесь принадлежало им обоим; я обрадовался, что не знаком ни с кем из них. Мать и сын оглядывались, искали, но я развернулся и быстро засеменил через пролом.

Рядом шел архимаг и еще четыре мага, которые, так же как и Дархан, были представлены к награде. Я ошалело наблюдал, как один за другим они исчезают, но когда пришла моя очередь, нисколько не растерялся, и тоже шагнул в большую фиолетовую сферу.

Меня выкинуло так же стремительно, как и засосало внутрь портала. Я был не готов и повалился коленями на пол. Глаза лезли из орбит, а желудок отчетливо промолвил, что его сейчас вывернет.

– С тобой все в порядке, маг Дархан?

Ментальный сигнал. Моя душа ушла в пятки от этих новых ощущений. Мне казалось, что мою черепную коробку вскрыли ножом и туда залетел холодный ветер.

– Со мной все в порядке, – ответил я архимагу, вставая. – Со мной часто такое случается, никогда не привыкну…

Архимаг пожал дряблыми плечами, развернулся и медленным шагом пошел вслед за магами, которые ожидали нас впереди. Я засеменил следом, даже не помышляя о том, чтобы вырваться вперед.

Где я оказался, понятия не имею, но лица до того надменных магов настолько разгладились, что я быстро сообразил что к чему. Это место наверняка было чем-то наподобие храма. Высокие хрустальные колонны, купол крыши и сотни мраморных статуй. Среди них можно было выделить самую огромную, памятник какому-то старцу. Его, старца, мраморное лицо поблекло от времени, а глаза смотрели на собравшихся снизу. Немного запоздало я отметил, что из роговиц, вниз по щекам стекает вода. Неужели маги молятся фонтану?

«Неплохо-неплохо, – иронично подумал я, но быстро пересмотрел свое суждение, так как архимаг припал на одно колено. К чему такая почтительность? – Или это не фонтан?»

Я растерялся, смотря по сторонам, пытаясь понять, что мне делать. Другие маги просто стояли, низко склонив головы. Я сделал так же. Мое лицо вытянулось, и каждый бы поверил, что я молился этой статуе всю свою сознательную жизнь.

Отмолившись, архимаг встал и шаркающей походкой покинул нас, отправляясь назад к порталу. Остались только я и четыре мага, которые пристально глядели на статую, не делая лишних движений. Осмелев, я начал осматриваться…

Но выходов я не видел. Это была цельная пещера, где все пространство занимал плачущий старец и статуи поменьше. Я заглянул ему в глаза и…

Заиграла музыка. Неожиданная и непонятная, но мне она почему-то понравилась. Размеренная, приятная, словно кто-то нежно играл на струнах моей души, вырывая самую лучшую мелодию из моего сердца наружу.

Я подошел ближе к статуе и музыка сделалась громче. Мне показалось, что я начал различать слова, а значит нужно еще сделать несколько шагов вперед. Боковым зрением я заметил, как у одного из магов расширились от удивления глаза, а потом он схватился за глаз и упал на колени, но разве это может мне помешать? Сейчас я услышу самое главное…

«Стой».

Ментальный сигнал, но иной, совершенно не похожий на недавний контакт с архимагом. Интуитивно я понял, что принцип связи другой. Импульс посылает не чей-то мозг, а отражение моего собственного.

Да, именно так. Пока я смотрю на Глаза и Слезы, я в состоянии понять Бога через себя.

«Почему ты здесь?» – ко мне обратился вулкан.

– Не знаю, – в голос ответил я.

Мне казалось, что я шел вперед, но неосязаемая преграда не давала телу двигаться. Я продолжал попытки, но результата они не приносили.

«Почему ты здесь? – повторил вопрос, грохочущий водопад. – Разве это место не для избранных?».

Что за бред? Я ничем не хуже остальных, а в чем-то может и лучше! Но для своей же безопасности нужно быть осторожным.

– Я… избранный?

«Нет!! – шквальной ответ урагана, от которого я чуть не упал. – Зачем ты здесь?».

– Я избранный! – не мой, чей-то другой крик разлетелся по белой пещере, а эхо вторило ему несколько раз.

«Возможно, – пророкотало, наконец, землетрясение. – А возможно и нет. Чем докажешь, что достоин?».

– Я разделю с тобой твои слезы. – Произнесли непослушные губы, словно и не я ними управлял.

«Ты сможешь? Никто не в состоянии разделить мою ношу!». – Возразила молния и практически осязаемая боль разрезала меня напополам.

Выпучив глаза, я свалился на одно колено, но что такое боль по сравнению со злобой? Мои глаза, наливаясь кровью, яростно расширились. Я все еще смотрел на две стекающие по каменным щекам полоски.

– Я смогу!

«Нет, не сможешь». – Повторило цунами и я вновь оказался на земле.

Пол был чудовищно гладким и холодным. В голове звенело от шума всех стихий, глаза затопило темнотой. Но я все равно видел Слезы Бога.

«Ты не можешь меня остановить! Я знаю, что могу… могу… могу…». – Я даже не заметил, что с моих губ не сорвалось ни звука.

Никто больше не отвечал. Я решил не вставать, отдавшись на милость холодному полу и ментальному истощению. Мозг горел и думать было больно, но вскоре я вновь услышал гул водопада:

«Встань. Можешь подойти ближе. Ты не такой как все, кто приходил до тебя. У тебя нет стен, и нет фундамента, нет крыши и нет абсолютно никакого желания. Ты – другой. Подойди».

Встать было сложно, и я не помню, как это сделал. Не запомнил я и то, как подошел к нише, куда стекали «слезы», оперся на нее руками. Стоял некоторое время, совершенно не думая ни о чем. Я истощил свой запас мыслей не только на сегодня, но и на всю жизнь.

«Чего ты ждешь, Другой?».

Руки в локтях задрожали и я не мог уже удерживать тело. Голова сама собой наклонилась к золотой нише и я стал пить. Жадно, быстро… и с сожалением. Ледяная вода растекалась по моему телу, быстро сменяясь горячим огнем, зажегшимся у меня внутри. Колючий ветер забирался в каждую пору, а песок и земля забили глаза, нос и рот.

Я пил и не мог остановиться, с каждым глотком вбирая все больше и больше неведомой доселе силы. Это было похоже на вчерашний поцелуй. Я почувствовал себя горой, на чьей вершине веками лежат снега, почувствовал ураганом, летящим на встречу диким холмам, вулканом – чье извержение унесет с собой жизни целого города; подземным толчком, от которого канет в никуда весь континент. Я почувствовал всю силу и мудрость мира, который раньше возвышался надо мной…

В те секунды все было по-другому.

Я испугался. Глаза не видели, кожа немела, я оглох. Оторвавшись от ниши со Слезами, я сделал несколько шагов назад. Споткнулся и чуть не упал, сердце заколотилось в сотни раз быстрее, я знал, что его обволакивает огонь.

Сделав последнее усилие, я напрягся и изо всех сил закричал. Мой крик мощным эхом прошелся по пещере, снося магическим потоком все на своем пути. Маги, которые так и не сдвинулись с места, пробками отлетели в стороны, врезаясь в статуи, пол, стены.

Я потерял сознание, но перед этим все-таки сумел разлепить веки. Статуя каменного Бога не изменилась, но из Глаз прекратили лить Слезы. Прошла целая вечность, когда из левой роговицы пошла вода, но правая – осталась сухой.

Мне снился ужасный сон. Сути я не улавливал, но было плохо. Переживая каждую деталь, я страдал от любой мелочи. Изредка просыпался, но потом сразу же впадал в беспамятство, откуда выныривать с каждым разом оказывалось все труднее.

Кровь скапливалась в правом глазу и тоненькой струйкой скатывалась по щеке. Я то и дело вытирал ее, наблюдая за ужасами, творящимися в моей голове. Как хорошо, что просыпаясь, человек забывает свой сон, а иначе я сошел бы с ума.

В который раз перекатываясь на бок, тело свалилось с кровати, после чего я открыл глаза. Темно. Все болит и сразу же вспомнилась Баржуанская тюрьма, куда меня закинули по наводке врагов много лет назад. С трудом повернув шею, я разглядел тоненькую щелочку света, прорывавшуюся сквозь закрытую дверь.

Нет, в Барджуане было хуже, решил я, вспомнив, что не наблюдаю никакой сырости и вони. Вокруг сухо и тепло, что мне даже нравиться. Но если это не Барджуан, тогда где я? Последнее что я мог вспомнить, был портал, маги, архимаг, огромная каменная статуя, а потом… черт… ничего не помню!

Но самое главное в следующем: раскрыли ли меня? Поняли, что я никакой не маг?

– Я требую, чтобы меня впустили! – послышался властный женский голос. – Это мой сын, пропустите меня немедленно!

За дверью явно о чем-то спорили, я прислонился ухом к поверхности, чтобы лучше слышалось.

– Леди Дюран вы должны понять, что случилось нечто очень странное. У нас есть основания считать, что со Статуей Стихий что-то произошло. Ваш сын был там, и он – единственный свидетель. Пока мы не разберемся в этом, то, увы, ничем не сможем вам помочь. Извините.

– Вы что совсем с ума сошли, Миргард?! Мой муж высший маг, он вас в порошок сотрет! Немедленно пропустите меня к сыну, или я не отвечаю за себя! Вы хотите окончить вашу карьеру здесь и сейчас?

– Нет, леди Дюран, но вы должны уйти. Маг Дархан в беспамятстве уже четвертые сутки. Я не думаю, что он придет в себя только из-за того, что его решила посетить мать.

– Что за тон, Миргард? – возмутилась женщина. – Ты уже забыл, кто дал твоей дочери направление в Академию Королей?

Я отошел от двери, на ощупь отыскивая кровать и свои вещи. То, что я еще жив, несказанно меня обрадовало, но перспективы открывались самые нерадужные. Если миссис Дюран все же пустят к ее сыночку, она может его… как бы помягче выразиться… просто не узнать. А если мать не узнает сына, то уж явно не станет обнимать и целовать.

Медальона на шее не было, да и черт с ним. Кому она нужна, глупая серебряная безделушка, когда надо уносить ноги? Я стал разбираться со своей одеждой, замирая всякий раз, когда за дверью кричали особо громко. Леди Дюран угрожала Миргарду, что его дочь вышвырнут из Академии, но тот ни в какую не соглашался пропустить ее ко мне. Умница, так держать.

За короткие минуты я разобрался где штаны, а где рубашка, а после пообещал, что если выживу, то обязательно вернусь в ряды инженерных войск. Все-таки быть сапером это круто – роешь, окапываешься, отступаешь и опять роешь. Риск быть убитым минимальный, а жалованье хорошее. К тому же кормят в последнее время все лучше и лучше. Саракин заботиться о своем войске.

Неожиданно мои руки наткнулись на светильник. Подарок судьбы, решил я и аккуратно зажег его. Комната оказалась небольшой, без окон и только с одной дверью. Ну точно тюрьма, подумалось мне, только решеток и ведра в углу не хватает.

Поняв, что побег возможен только через дверь, я потушил светильник и улегся на кровать. Меня должны кормить, а значит, ко мне рано или поздно заявятся. А дальше – дело техники: пусть меня и расценивают как возможного преступника, но все же я Дархан! Никто не замочит меня без вопросов, ибо мой папочка высший маг, а мамочка – леди Дюран – крикливая пышногрудая стерва.

Нужно ждать, а ждать – мое любимое занятие. Ему я в полной мере научился в затяжных боях, где все окопы уже вырыты, и дело сапера окончилось. Помогать штурмовым отрядам совсем не обязательно, поэтому я часто лежу на земле, то прикидываясь мертвым, то исчезая в высоких зарослях.

Я улегся на кровать и предался самым приятным воспоминаниям, где встречался с Ильзой и Марнитой в одно и тоже время. Улыбка сама собой появилась на моем лице, а губы выговаривали поочередно их имена. Идите ко мне, малышки… М-мм.

К моему сожалению, я оказался не таким важным гостем, как после ранения. Но то, что мной пренебрегали, означало что Дархан не сделал ничего из ряда вон. А несколько позже я подслушал, что инцидент со Статуей исчерпан. Как здорово, но это дела не меняло – мне все еще грозит опасность.

Ко мне регулярно наведывалась девчонка, которая с трудом справлялась со своими обязанностями. Я, конечно же, притворялся смертельно больным. «Приходил в сознание» только тогда, когда мне приносили пожрать, а все остальное время послушно лежал в коме. Несколько раз, имитируя бред, я произносил слово «мама» и «семья», благодаря чему получил полезные сведенья в виде утешений.

Леди Дюран покинула город. Ура. Значит я в относительной безопасности. Правда здесь остался ее сын, но у четырнадцатилетнего мальчишки вряд ли хватит власти, чтобы пробраться к старшему брату. Все это означало, что у меня в запасе есть несколько дней, прежде чем мамаша вернется с подмогой.

Однажды, когда я начал «идти на поправку» ко мне заглянул человек в ярко вышитой рясе. Он был важной шишкой, но свет все же зажигать в комнате не стал, ограничиваясь открытой дверью. Больного нельзя тревожить, особенно когда он так усердно изображает светобоязнь.

– Я Вильц, – представился человек, но я не мог разглядеть его лицо из-за плохого освещения. – Новый верховный чародей Эльдира.

– Дархан, – глухо пробормотал я. – К вашим услугам.

– Я знаю кто вы, можете не представляться.

На «вы». Значит, я действительно крут, если даже верховный чародей, обращается ко мне так уважительно. Не пора ли пересмотреть приоритеты, поднять планку?

– Вильц, – замогильным голосом прохрипел я. – Мне плохо. Чего вы хочете? Я не могу сейчас отвечать на вопросы…

Верховный маг обернулся, посмотрев на кого-то за своим плечом. Наверное, мысленно консультировался с моим лечащим врачом. Как бы там ни было, он произнес:

– Я все понимаю. Но мне бы очень хотелось обсудить с вами конкретные вопросы. Это не отнимет у вас много сил. – Заверил он меня, а потом вновь, но уже в голос, обратился к врачу: – И, верно Миргард, я сразу же прекращу, если Дархан почувствует себя хуже. Обещаю.

Лежать под теплым одеялом было невыносимо, не говоря уже о том, что в комнате и так стояла духота.

– Если конкретнее, у меня их всего два. – Продолжил Вильц. – Я понимаю, что спрашивать вас об этом не в моих полномочиях, но я бы очень хотел знать, что случилось там, в Зале Стихий.

– Мм, – мне нечего было сказать, но в данном случае я мог признаться. – Вильц, не хочу показаться грубым, но я мало что помню… извините.

Верховный маг вновь обернулся к доктору, и тот (о чудо!) подтвердил мои слова:

– Это верно. Сколько я ни пытался, но так и не смог нащупать возле него потоки манны. Мозг их блокирует.

– То есть? Ты хочешь сказать, что он сейчас не может колдовать?

– Мм-м, – Миргард замялся. – Не сказал бы. Исток чувствуется без всякого вмешательства. Гипотетически колдовать он может, как и раньше, но что-то блокирует магию. Не могу понять что, честно говоря… Маг такого уровня как Дархан, без проблем должен оклематься от любых травм, причем на уровне подсознания, куда заложена вся информация.

– Может это какая-то болезнь? – спросил я, стараясь ничем себя не выдать.

– Возможно. Но для того, чтобы узнать это, вы должны рассказать, как себя чувствуете.

Я было хотел им признаться, что если сейчас же не вылезу из-под покрывала, то меня можно будет подавать к столу как жаркое, но сдержался. Выдавил из себя слабую улыбку, достойную мертвеца, и произнес:

– Бывало и лучше.

– Вы можете нащупать поток? – немного резче, чем следовало, спросил Миргард.

– Я… э-ээ…

Меня спас Вильц, который грозно зыркнул на врача, взглядом давая понять, что подобные вопросы тот будет задавать потом. А у него сейчас имеются свои собственные.

– Среди погибших был мой брат, – без переходов вернулся к прошлой теме верховный маг. – Я прошу вас честью, рассказать что произошло, ведь человека ближе для меня не существовало…

– Среди погибших? – поразился я. – Кто-то умер?

Я прекрасно знаю, что перебивать нехорошо, но мне самому вдруг стало интересно. Неожиданные образы смутной тенью начали прыгать перед мысленным взором, но уловить я ничего не мог.

Вильц выглядел разочарованным – это я уловил даже сквозь плохое освещение. Его физиономия смялась тенью, он сжал губы. Но ничего не сказал. Он не проронил ни слова, его честь не позволяла сказать большего, высказать какую-нибудь грубость или догадку.

– Случился несчастный случай, – отрешенно произнес он, – вместо ожидаемой награды, Статуя Стихий выдала другую почесть. Смерть. Всем, кроме вас. Поэтому я и спрашивал… Но вижу что вы ничего не знаете… пожалуйста лежите спокойно… не нужно вставать! Это было бестактно спрашивать вас о таком, мне жаль…

Мне тоже. Особенно о том, что у меня не было такого одеяла во время похода под Рож, где суровые ветры доставали каждую ночь и тело дрожало от холода. Холод. Как бы хотелось сейчас ощутить на своей коже хоть малейшую прохладу! Но стоп… кажется мой собеседник о чем-то говорит.

– … А теперь собственно второй вопрос, по которому я к вам явился. Вы выдающийся маг, и еще в Академии я о вас был наслышан. Жаль, наши пути не пересекались раньше. Долгое время мне было непонятно, почему руководство не давало вам возможности, но теперь все исправлено: Стихии приняли вас, медальон видоизменился, и теперь вы – архимаг!

Что он сказал? Архимаг? Не может быть! Это очень смешная шутка, ведь я даже колдовать не умею…

Но верховный маг Эльдира, Вильц, уже протягивал мне на сверкающей цепочке золотой медальон, на поверхности которого переливалась не гидра, а Дракон.

Я ходил взад и вперед по круглой комнате, обставленной кучей дорогих и ненужных вещей. На мне был шелковый халат, а на шее, как и полагается большому человеку, висел золотой кулон. Когда я о нем думал, он нагревался и становилось теплее. Но это была вся польза, которую давала золотая бляшка.

А вот проблем был целый ворот. Как я к ним еще не привык? Формально я все еще был на больничном, мог перемещаться по замку, но в город – ни ногой. От этого меня душило злобой: время истекало, а ровно как вчера я узнал, что Саракин вместе с армиями ушел на север. Мне некуда было возвращаться, кроме как в Михельз, но там меня особо никто не ждет. Тем более без денег.

Тод мертв, а от Дархана никакой пользы. Сколько я ни пробовал, но колдовских способностей, кроме странного нагревания медальона я за собой не замечал.

За завтраком, я в который раз задавал себе вопрос, как убраться отсюда, чтобы никто не заметил. Но в голову ничего не приходило, ведь даже сейчас меня не оставляют.

Миргард явно принял окончательное решение изучить мой феномен, а именно: почему мне недоступна магия. Каждый раз я фыркал про себя и думал какой же он идиот, и всякий раз он хмурился, точно читал мои мысли.

– Дархан. Можно вопрос?

– Да, конечно, – сказал я, поглощая тушеную говядину. И можете сто раз говорить, что на завтрак это не полезно – я ем все, что придется, и плевать на предрассудки, этикеты и различные политесы. – Задавайте что хотите…

Все равно на все вопросы я ответил уже раз пять. Почему бы, не ответить шестой?

– Это не о вашем недуге, Дархан. С этим я уже практически разобрался.

Да неужели!

– Так в чем же дело?

– Ваша сиделка рассказала мне, что в бреду вы несколько раз упоминали имя своей матери, говорили о семье. Вот я и подумал…

– Ну, упоминал. Что в этом странного?

– Да нет, ничего. Просто я подумал, что вы очень обрадуетесь, узнав, что она вновь приехала. Ну, ваша мать. Я обещал устроить вам свидание…

Все-таки мясо на завтрак – вещь неполезная. Кусок говядины застрял поперек горла, и я отчаянно закашлялся. Вскочил, пытался ударить себя по спине, показал, чтобы это сделал Миргард. Тот щелкнул пальцами, и я почувствовал облегчение: дышать вновь стало легко.

Попытался вдохнуть, но не вышло. На последних крохах воздуха я тихо пропищал:

– Она здесь?

– Верно, – Миргард заулыбался. – Это мой вам небольшой сюрприз, архимаг, сэр.

– С-спасибо, – смотря расширенными глазами в одну точку, сказал я.

– Позови леди Дюран.

Последние слова были обращены к мальчику-пажу, который все время стоял в сторонке. Я уже вскочил намереваясь его остановить, сказать, что в этом нет никакой надобности, но дверь неожиданно сама распахнулась и в мои скромные архимаговские апартаменты вошла пышногрудая… мама?

Муравьи-людоеды забегали по моей спине, и каждый выдергивал кусок мяса. Я стоял и смотрел на женщину с аристократическим лицом, в дорогих одеждах и с большими сиськами, пытаясь определить, выдержат меня ноги или нет. По предательской дрожи в коленках я понял, что лучше все-таки сесть.

Безразличный взгляд скользнул по мне, Миргарду и быстро забегал по комнате. Я знал, кого она ищет, но мой сосед по трапезе – нет.

– Какое замечательное утро, миссис Дюран! Как видите, я сдержал свое обещание.

– Да? – прохладно спросила женщина; муравьи-людоеды добрались до моего хребта. – Я проделала долгую дорогу, и приехала не в шутки шутить Миргард. Где он?

Миргард засмеялся, фальшиво и громко, похлопывая себя по колену. Когда до него дошло, что леди Дюран не шутит, он умолк и вылупился на нее обалдевшими глазами. Было видно, что на языке у него вертелось много интересного и смешного, но озвучивать свой юмор он не решился. Вместо этого он пожал плечами и взглядом указал на меня.

Мать Дархана заломила бровь, и больше на ее лице не дрогнул ни один мускул. Немой вопрос повис в комнате, и смысл понял даже я, пребывающий сейчас в состоянии шока.

– Повторяю, – действительно повторила она, – я приехала не шутки шутить. Где мой сын?

– Да и никто шутить не собирался, это все дальняя дорога…

Женщина разъединила руки, которые до этого скрестила на груди и быстро подошла к столу. Ее ноги то и дело выглядывали из длинных вырезов в платье, и я отметил, что для мамы она выглядит довольно неплохо. Уперевшись кулаками в столешницу, она сперва уничтожила взглядом меня (архимага!), а после и Миргарда, елейным голоском произнеся:

– Милый мой, ты даже не можешь себе представить, что твориться на дальних дорогах и как они влияют на усталость. Тебе и в голову не может прийти, что большинство трактов оккупировано эльфами и разбойниками, а бедной женщине так трудно пробиваться сквозь заслоны. А так же невозможно представить, что половина из моей свиты попросту погибла, да? Верно я тебя поняла, Миргард?

– Нет, леди. Я, наверное, имел ввиду нечто другое, – Миргард так растерялся, что на мгновения забыл, что логика на его стороне. – Но все же хочу вам сказать, что проблема с головой – очень распространенна в последнее время…

– У меня с головой все в порядке! – резко крикнула Дюран, отчего уши у меня заложило. – Не издевайся. Предупреждаю. Иначе потом будут издеваться над тобой. Всю оставшуюся жизнь будешь ползать и собирать дерьмо из сточных ям!

– Да вот же он! – вскакивая, в ответ закричал Миргард, который считал, что правда на его стороне.

Я понял, что врач показывает на меня. Предатель! Муравьи-великаны уже успели обглодать меня полностью, так что терять особо было нечего. Я вновь встал и широко раскинул руки, пока крикливая леди Дюран не опомнилась.

– Мама! – голосом маленького ребенка пискнул я, попытавшись ее обнять.

Женщина вовремя отскочила и не попала в мои объятия. Ее глаза сузились до невозможности, превратившись в две маленькие щелки. Красивое зрелое лицо выражало максимальное изумление, на которое была способна эта дамочка. Я попытался вновь ее обнять, но она выставила вперед руку, уткнувшись пальцем мне в грудь.

Честно говоря, не думал, что элегантный пальчик способен остановить крутого сапера, но это действительно так. Я ощутил знакомую пульсацию, налетая на невидимую стену, которая удерживала меня и мои руки. Магия, чтоб ее!

Изучали меня пристально и внимательно, после чего гневный взор вновь был обращен на бедного Миргарда, которого приняли за злостного шутника. Он побледнел, но все же решил стоять на своем, не идя на поводу у сумасшедшей ведьмы.

– Что вы на меня так уставились, Дюран? Это ваш сын! Что не ясного? Все же налицо!

– Ты видел когда-то моего сына? – иронический вопрос, заданный приторным голоском. Я бы испугался, но Миргард не понимал всей ситуации.

– Конечно видел! – засмеялся он, пытаясь разрядить обстановку. – Но в прошлой битве он страшно обгорел, медикам пришлось буквально собирать его по кусочкам, неудивительно, что он не похож на себя…

– Ага, и так усердно собирали, что добавили ему в росте и изменили цвет глаз?

Миргард замолчал, он с сомнением смотрел на леди Дюран, явно подозревая, что с ней не все в порядке. Конечно, настоящего Дархана он до мельчайших подробностей не изучал, чтобы заметить какие-то несоответствия.

– Сомнений нет! – совсем по змеиному продолжала шипеть женщина. – Это не…

– Медальон! – выкрикнул свой последний аргумент Миргард. – Медальон, посмотрите на медальон. В него полностью скопирована аура Дархана, проверьте сами. Уж это вам даст понять…

Рассерженные глаза на несколько секунд приковались к моему золотому медальному, после чего гладкий лоб прорезали довольно таки глубокие морщинки.

– Гм, здесь ты прав. Медальон действительно принадлежал моему Дарху, но… этот человек… в нем нет той ауры, я чувствую.

– Это все потому, что ваш сын сейчас не в лучшей форме. Я еще не разобрался, что к чему, но его тело не вбирает в себя манну и игнорирует поток…

– Нет, – угрожающе улыбнулась Дюран, ее властный голос заполнил всю комнату, – это все потому, что он не маг! Я точно знаю, и не тебе со мной спорить, Миргард! Кто ты такой?!

Она меня заметила. О боже. Что же делать? Бежать? Но куда, как я проскочу мимо нее??

– Кто ты такой? – палец, увенчанный длинным ногтем практически доставал моего носа. – Отвечай, живо!

– Ммм, Дархан? – с чудовищной заминкой предположил я.

– Не лги! – голос колдуньи изменился, став монолитным, и мне показалось, что комната замерцала. Миргард опасливо вытянул руки в успокаивающем жесте, мол, не надо горячиться. На каждом пальце правой руки у женщины загорелся фиолетовый огонь, и мне стало страшно, так страшно, что я закричал.

– Отстаньте от меня, мне очень плохо, болит голова, живот вздут! – собственный крик я услышал, словно бы издалека, да и то он больше смахивал на визг. – Мама как ты можешь так поступать со мной?! А ну как прекращай свое ребячество, это же я! Видишь?

Комната перестала мерцать, я делал спасительные шаги назад, подальше он огнеопасной дамочки, а та в свою очередь в который раз сузила глаза от удивления. Сжала руку в кулак, и фиолетовое пламя исчезло.

– Вот так, правильно. Очень хорошо! После дальней дороги нужно отдохнуть, успокоиться. Хочешь кофе? Миргард сейчас обо всем позаботиться. А еще гляди, – я снял с шеи золотой медальон и выставил перед собой как оберег. – Я стал архимагом, все как мы и мечтали. Теперь купим домик в глуши и заживем…

– Архимагом говоришь? – Дрожа от ярости, повторила Дюран. – В глуши говоришь?.

– Вот именно. Сядь, успокойся. Если хочешь, затянись несколько раз, в углу стоит отличная курительница. Напряжение как рукой снимет…

Она развернулась, и я думал, что Дюран последует моему совету, но вместо этого она лишь прошлась неспешным шагом по комнате. Потом развернулась и сладеньким шипением змеи промурлыкала, излучая невиданный мною ранее уровень угрозы:

– Ну, раз ты уже архимаг, тогда почему бы нам не устроить небольшую дуэль?

Насколько я знаю, в дуэли нужно обоюдное согласие обеих сторон, но магов видно это не касается. Не успел я мягко и тактично послать женщину далеко и надолго, как меня подняло в воздух, и я смешно задрыгал ногами, пытаясь найти опору. Какие-то ругательства слетали с моего языка, но это было слабое оружие против магии.

Без лишних угрызений совести, поток мощи, которым управляла Дюран, швырнул меня к стене, о которую я послушно шмякнулся секундой позже. Первое впечатление – самое незабываемое, но к счастью летать подобным образом мне уже приходилось. Костей правда жалко, но это неизбежное зло…

– Да как ты смеешь, жалкое ничтожество, порочить имя моего сына?! Немедленно откажись от него!!

– Ма-ма! – только и нашел, что прохрипеть я.

За свой красивый ответ я получил билет на еще один перелет, точкой прибытия которого был шкаф с разными ретортами и склянками. К счастью или нет, но я влетел в деревянный угол комода, не задевая стекло, отчего пострадали только все те же кости. Мои. Больно. Черт!

– Мне жутко интересно кто ты такой, но разбираться я не собираюсь. Усталость с дальней дороги, ты ведь понимаешь?

Дюран отвела руку за плечо, а вместе с ней и мое тело от шкафа, которое повисло где-то на середине комнаты. Было видно, что женщина занята вопросом, куда бы меня так швырнуть, чтобы все закончить с одного контрольного приземления. Я мог бы ей подсказать, что внизу есть коллекция мечей, лезвия которых торчат вверх, но пусть думает сама. Я ей не помощник.

Я выпустил медальон, и тот упал на ковер. Вслед за ним упал и я, шмякнувшись животом и подбородком о неприглядный пол. Резко встал на четвереньки, замотал головой, приходя в себя.

Свою обидчицу я увидел, стоящую в окружении странных существ. Она не двигалась, и ничего не предпринимала, отчего у меня появилась иллюзия, что я смогу до нее добраться без шума и пыли. Но, к сожалению, мои великие планы по детерминации «любимой мамочки», не осуществились, так как такое же неприглядное прозрачное существо схватило меня за плечо.

Из небольшого вихря появилась форма человека, но цвет остался все тем же – бледно-прозрачным. Неожиданно я понял, что имею дело с настоящими элементалями, которых у нас называют стражами Порядка. Саракин призвал на службу несколько сотен этих существ, а так как они живут практически вечно, то вменил им в обязанности соблюдать правосудие в Первом королевстве, блюдя высшие нормы нашего государства.

Голос элементаля был голосом урагана и мне показался отчасти знакомым:

– Ни один из вас не имеет права убить другого. Это закон. Его не в силах нарушить даже вы, архимаги.

– Этот человек преступил ваш же чертов закон! – взвизгнула Дюран, которую сдерживали потоки холодного воздуха. – Я делаю вашу работу, черт возьми!

– Любой архимаг неприкосновенен перед законом. Судьбу архимага решает только Гильдия и Порядок.

Я рассмеялся от ироничности ситуации. Да, я неприкосновенен. И ты это слышала, сумасшедшая ведьма! Если швырнешь меня еще раз, будешь отвечать перед Гильдией!

Наверное, она прочитала мои мысли, так как сдалась, неохотно пробормотав что-то наподобие «ладно». Элементали воздуха исчезли так же быстро, как и появились, а я с трудом удерживался на ногах. Все жутко болело, и когда я об этом подумал, то в который раз ужаснулся своей судьбе. Ну сколько можно лежать на больничной койке?

От боли я упал на одно колено, но гнусавая улыбка победителя застыла на моем лице. Я архимаг. Не умеющий колдовать, но имеющий все привилегии, ибо у меня есть золотой медальон.

Леди Дюран развернулась и вышла, не сочтя за правильное извиниться. Миргард с капельками пота на лбу опустил руки, врач тяжело дышал и я понял, кому обязан, что не разбился вдребезги после первого же полета. Что ж, за мной не станет…