"Мария Павловна Прилежаева. Зеленая ветка мая (Повесть) " - читать интересную книгу автора

14

Хотя они и жили, как сказала баба-Кока, "на острове", вести о бурных
событиях в мире проникали через монастырские стены. Все та же излюбленная
бабой-Кокой газета "Русское слово" ежедневно сообщала наводящее страх.
Нагнетала тревогу, пугала.
- Послушай, Катя, что твои большевики вытворяют! - негодовала Ксения
Васильевна. - Что пишет "Русское слово"! Военный бунт в Петрограде.
Бунтуют заводы. Большевики призывают: вся власть Советам! Нынешнее
правительство, выходит, долой?
- А правительство что?
- Как ты думаешь - что? Если до бунта дошло, что прикажете делать
правительству? Ужас!
- Стреляли? Я думала, только на войне убивают.
- Не пойму я, Катерина, тебя. Защищать революцию надо? А у них,
большевиков, видишь ли, лозунг: долой министров-капиталистов! Сами рвутся
под пули. И народ под пули ведут. Положеньице! Иди разберись.
Ксения Васильевна откинулась на спинку кресла. В глазах стояла
растерянность, так ей чуждая раньше. Раньше она точно знала, что хорошо, а
что плохо. Теперь все смешалось, перепуталось, и революция, которой Ксения
Васильевна поначалу обрадовалась, одобряя свержение плохонького царя
Николая Второго со всеми его продажными министрами и развращенным двором,
теперь вроде вовсе перестала быть революцией. Ничего не менялось. Все
оставалось по-старому - что при царе, что без царя. Вместо царских
министров - другие, такие же.
Бунта дождались. Как при царе.
...Знойные июльские дни. В поле, должно быть, жнут рожь. В березовой
роще за городом лиловые колокольчики нежно высятся среди тонкой травы.
Уйти бы в березовую рощу, упасть на траву и дышать, и пусть ветер веет в
лицо и лазурное небо льет свет.
А в Петрограде убивают своих. Большевики агитируют: долой министров.
Министры - долой большевиков. Кто прав?
Поскольку у Ксении Васильевны не было других собеседников, Катя
теперь постоянно втягивалась в обсуждение политики.
"Русское слово" ежедневно разоблачало большевиков, но как ни
поддавалась его внушениям баба-Кока, у Кати было свое мнение. Большевики -
хорошие люди. Чем доказать? Только той Васиной задушевной беседой. Вася
словно бы оставил ей завещание.
Однажды Ксения Васильевна в необыкновенном возбуждении вернулась из
города, раскрасневшаяся, с крупными каплями пота на лбу и пустой сумкой,
хотя не меньше трех часов выстояла в очереди. Полагалось на июльский талон
по фунту крупы, а очередь вытянулась чуть не в версту - привезенного
запаса хватило едва на пол-очереди, баба-Кока вернулась ни с чем.
Но не это разволновало ее.
Ксения Васильевна так и рухнула в кресло. Сумку кинула в сторону,
стащила соломенную, с букетиком ромашек, широкополую шляпу, вытерла потный
лоб не платком, как требует приличие, - прямо ладонью, и задыхающимся
голосом:
- Видела бы, Катя, я ведь на митинг попала!
Наверное, даже в их небойком уездном городке, где ни единого крупного