"Юзеф Принцев. Там вдали, за рекой... (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

- И кто тебе такой мандат состряпал? - спросил Зайченко.
- Сам, - ответил Колыванов. - Подпись только нужна.
- А если твои дружки кроме книг еще чего-нибудь прихватят? -
засомневался Зайченко и опять покосился на босые ноги Степана.
- Чего прихватывать? - задумался Колыванов. - Шкаф разве?.. Так это
вместе с книгами.
- Вот! - Зайченко сунул ему обратно огрызок карандаша. - А там,
глядишь, и рояль упрете.
- На рояль у меня особая бумага заготовлена! - полез в карман
Колыванов.
- Ты меня мандатами не закидывай! - рассердился Зайченко и крикнул
парню в фуражке со звездой: - Давай!..
- Смирно! - крикнул парень.
Красногвардейцы застыли в строю. Зайченко расстегнул ворот своей
синей косоворотки, опять застегнул, поднялся на верхнюю ступеньку крыльца,
потом спустился, подошел к строю красногвардейцев и совсем тихо сказал:
- Идите вы в бой добровольно и на полном пролетарском сознании,
поэтому ничего я вам говорить не буду. А скажу только, что сами знаете:
Республика в опасности. А потому... - Он помолчал, покрутил шеей, опять
расстегнул ворот косоворотки, обернулся к музыкантам и крикнул: - Ну?!.
Забухал барабан, рявкнули басы, запели трубы.
Парень в фуражке со звездой скомандовал:
- Направо!.. Шагом марш!
Красногвардейцы пошли к воротам, женщины и ребятишки потянулись
следом.
Зайченко, щурясь от солнца, стоял и смотрел им в спины. Потом круто
повернулся, поднялся по ступенькам крыльца и взялся за ручку двери.
- Как же с мандатом? - опять спросил Колыванов.
Зайченко молча потянул на себя тяжелую дверь.
- Тетя Катя просила, чтоб домой поскорей... - сказал Степан.
- Что за спешка? - скосил на него глаза Зайченко.
- Племянник к вам приехал... - мрачно сообщил Степан.
- Ага... - не очень, видимо, соображая, про какого племянника речь,
ответил Зайченко и закрыл за собой дверь.
За воротами старательно бухал барабан, заливалась труба, слышался
молодой и звонкий голос командира:
- Левой!.. Левой!
Степан прислушался и вздохнул:
- На фронт люди идут... Эх, мать честная!
Колыванов тоже вздохнул, потом сказал:
- Ничего, Степан! Нам с тобой и здесь дела хватит...


II

Была бы на улице осень или ранняя весна, Алексей Колыванов еще
подумал бы, брать ли под клуб этот заколоченный барский особняк. Где на
него дров напасешься? Но стоял на удивление жаркий август, - такого в
Петрограде не упомнят, казалось, что холода никогда не наступят, - а
двухэтажный этот особнячок был уж больно хорош: с анфиладами комнат и