"Юзеф Принцев. Там вдали, за рекой... (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

покосилась на него и негромко заметила:
- Он вроде ничего. Вежливый такой...
Степан поплевал на ладони и мрачно ответил:
- Я тоже вежливый.
Поддернул штаны и, размахивая руками, зашагал к пустырю.
Санька побежал за ним. Глаша постояла, подумала и двинулась следом...


Женька Горовский стоял на чугунной тумбе и ораторствовал. Стоять было
неудобно. Одна нога все время соскальзывала, и Женька хватался за низкую
вывеску: "Колониальные товары. Петухов и сын".
Ни колониальных товаров, ни самого Петухова с сыном давно не было в
Петрограде. На витрине ржавела железная штора, на дверях болтался амбарный
замок. Только неизвестно для чего поставленная у входа чугунная тумба
напоминала о тех временах, когда папаша Петухов сидел в лавке, а сын не
вылезал из распивочных.
Теперь на эту тумбу взгромоздился Женька и, придерживаясь одной рукой
за вывеску, а другой сжимая помятую гимназическую фуражку без герба,
митинговал перед длинной очередью, которая выстроилась в булочной напротив
лабаза.
В очереди стояли молчаливые женщины, привыкшие с весны семнадцатого к
любым митингам и ораторам, но попадались подростки, и к ним-то была
обращена Женькина страстная речь.
- Среди свиста пуль и грохота орудий, среди орошаемых кровью полей,
среди развалин, среди слез рождается обновленное человечество!..
Женька перевел дух. Двое малышей-погодков, брат и сестра, смотрели
ему в рот. Белоголовые, голубоглазые, с веснушками на курносых носах, они
держались за подол материной юбки и терпеливо ждали, когда опять заговорит
этот то ли большой мальчик, то ли маленький дяденька с блестящей пряжкой
на ремне и такими же веселыми пуговицами на рубахе. Рядом с Женькой, у
тумбы, стоял угрюмого вида парнишка в больших, не по росту, сапогах и
потертом картузе. Он слушал Женьку и поглядывал по сторонам. Ждал кого-то
или охранял, не поймешь.
Степан и Санька появились неожиданно. Перемахнули через соседний
забор - видно, бежали огородами. Степан придержал рванувшегося вперед
Саньку, неторопливо подошел к лабазу, отодвинул плечом парнишку в картузе
и, сунув руки в карманы, остановился перед Женькой.
- В терновом венце страданий восстает из праха новая Россия, и мы,
юноши, должны быть достойны ее! - заливался Женька. - Единым путем нам
идти к высоким идеалам добра, братства и просвещения! Я призываю...
- Передохни. Захлебнешься, - посоветовал Степан и легонько стукнул
Женьку ребром ладони под коленками.
Женька покачнулся на тумбе и пропахал бы носом по булыжной мостовой,
но Степан подхватил его за ворот, поставил на ноги и сказал:
- Проваливай отсюда.
- Я не понимаю... - растерялся Женька. - Давайте будем лояльны!
- Чего? - переспросил Степан.
- Будем уважать друг друга! - храбрился Женька. - Я делегирован к вам
группой учащейся молодежи. Мы протягиваем вам руку!
- Тебе сказано: проваливай, а то ноги протянешь! - Санька вынырнул