"М.Пришвин. Этажи леса" - читать интересную книгу автора

дымок.
Исчезают последние клочки снега в лесу. Листва из-под снега выходит
плотно слежалая, серая.
Неподалеку от себя я разглядел птицу такого же цвета, как эта
прошлогодняя листва, с большими черными выразительными глазами и носом
длинным, не менее половины карандаша.
Мы сидели неподвижно; когда вальдшнеп уверился, что мы неживые, он
встал на ноги, взмахнул своим карандашом и ударил им в горячую прелую
листву.
Невозможно было увидеть, что он там достал себе из-под листвы, но
только мы заметили, что от этого удара в землю сквозь листву у него на носу
остался один круглый осиновый листик.
Потом прибавился еще и еще. Тогда мы спугнули его; он полетел вдоль
опушки, совсем близко от нас, и мы успели сосчитать: на клювике у него было
надето семь старых осиновых листиков.


ГОСТИ

Сегодня с утра стали собираться к нам гости. Первая прибежала
трясогузка, просто так, чтобы только на нас посмотреть. Прилетел к нам в
гости журавль и сел на той стороне речки, в желтом болоте, среди кочек, и
стал там разгуливать. Еще скопа прилетела, рыбный хищник, нос крючком, глаза
зоркие, светло-желтые, высматривала себе добычу сверху, останавливалась в
воздухе для этого и пряла крыльями. Коршун с круглой выемкой на хвосте
прилетел и парил высоко.
Прилетел болотный лунь, большой любитель птичьих яиц. Тогда все
трясогузки помчались за ним, как комары. К трясогузкам вскоре присоединились
вороны и множество птиц, стерегущих свои гнезда, где выводились птенцы. У
громадного хищника был жалкий вид: этакая махина - и улепетывает от птичек
во все лопатки.
Неустанно куковала в бору кукушка.
Цапля вымахнула из сухих старых тростников.
Болотная овсянка пикала и раскачивалась на одной тоненькой тростинке.
Землеройка пискнула в старой листве.
И когда стало еще теплее, то листья черемухи, как птички с зелеными
крылышками, тоже, как гости, прилетели и сели на голые веточки.
Ранняя ива распушилась, и к ней прилетела пчела, и шмель загудел, и
первая бабочка сложила крылышки.
Гусь запускал свою длинную шею в заводь, доставал себе воду клювом,
поплескивал водой на себя, почесывал что-то под каждым пером, шевелил
подвижным, как на пружине, хвостом. А когда все вымыл, все вычистил, то
поднял вверх к солнцу высоко свой серебряный, мокро сверкающий клюв и
загоготал.
Гадюка просыхала на камне, свернувшись в колечко.
Лисица лохматая озабоченно мелькнула в тростниках.
И когда мы сняли палатку, в которой у нас была кухня, то на место
палатки прилетели овсянки и стали что-то клевать. И это были сегодня наши
последние гости.