"Михаил Михайлович Пришвин. Кащеева цепь (автобиографический роман) " - читать интересную книгу автора

убили. Ну, как это понять? Объясни, пожалуйста, ведь я на медные деньги
училась.
- Вы правы, - сказала Маша, - убийство - это несчастье, убийство
задумывать нельзя, и если оно выходит, то это несчастье.
- Маша, Маша, - воскликнула Дунечка, - как ты этого не понимаешь! Это
не убийство.
- А что же это такое?
- Это? Это - суд!
Маша хотела что-то ответить, но на дворе сразу все собаки загамели, и
обычный ужасный крик раздался, будто кого-то собачка за ногу схватила:
- Гости идут!
- Тетенька, милая, отпустите меня, я спрячусь, не могу я видеть его,
слушать и молчать.
- Нет, Дунечка, останься, мы же тебя не дадим в обиду, что ты будешь
одна сидеть, и знаешь, у нас сегодня твой любимый постный пирог с грибами,
жареные пескари. Накрывайте же на стол, няня, няня!

ОТКРЫТИЕ

Случилось это первый раз за все время: Софья Александровна вошла
вместе со своим мужем Александром Михалычем, и под руку. Но зато как
неловко было всем сидеть за столом - разговор обрывался, мать нетерпеливо
говорит в дверь: "Ну, скоро ли у вас будет готово? Подавайте же!" И опять
занимает гостей:
- У вас, Александр Михалыч, червяк сильно точил озими?
- Пустяки! У нас каждую осень бывает червяк.
- Осенью все-таки зеленя очень зажухли, весной, вы думаете, отрыгнут?
- Какая будет весна.
- Я спрашивала и старца про это, - сказала Софья Александровна, - он
тоже ответил: "Осень - выклочу, а весна - как захочу".
- Разве старец и в этом понимает? - спросила Маша.
- Ну, как же, он все понимает, ему это дано. Вы послушали бы, что у
него бабы спрашивают, - в каком платье венчаться: в голубом или розовом,
какого поросенка оставлять: белого или пестрого...
- А это уж глупо!
- Как вам сказать... Он так говорит о себе: монах - сухой кол, а
вокруг него вьется зеленый хмель, и для того существует монах, чтобы
поддерживать хмель.
- Как это прекрасно! Какой он мудрый человек! Я только про баб думаю.
Можно ли такими глупостями его затруднять? А что он отвечает на это?
- Он отвечает всегда: "Ты сама как хочешь?" - и благословляет то, что
они сами хотят.
У Марьи Моревны вдруг загорелись глаза и брови раскинулись птичьими
крыльями.
- Значит, - сказала она, - они идут к нему с сомнением, а по пути сами
догадываются?
- Конечно, так просто.
- И это он благословляет их собственную догадку в пути к нему?
- Их догадку.
- Так они и старца рождают в своем сердце? Как это прекрасно! Я