"Михаил Пришвин. Дневники 1920-1922 г.г. " - читать интересную книгу автора

никакого тут нет вопроса, когда очевидность! Напротив, вопрос мужской это
действительно есть вопрос.

Наши разговоры:

- Давно мы с вами не говорили по душе... ну... ах, я забыл вам сказать,
свежина попадалась по 120 р., вам нужно?

- По 120 купите, пожалуйста, а не нужен вам лук?

- Почем?

- На соль.

- Сколько же соли за фунт?

- За фунт соли три фунта лука.

- Это подходит. Присылайте, а на дрова записались?

- Я записался, только не могу добиться, на складе нет.

17 Января. Моя коробушка пустеет с каждым днем: мои ежедневные клиенты,
мужики, евреи, дезертиры, типа: дезертир Синяев (разрубил мясо - в Германии
научился, а впрочем, {3 нрзб.у мой мясник), эсерка Каплан, мещанка Плахова
("Зачем вы евреям даете?", богатая мужичка ищет ротонду голубого цвета
("небного"), ссора между евреями: из-за шали, те нажили два миллиона, а моя
эсерка бедная (вы, конечно, эсер? - я - большевик), беженка свежину принесла
(муж больной, куча детей).

Слухи политические все растут: раздел России 7-ю державами и что наша
часть отходит немцам.

- Товарищ, вы заведуете всеми библиотеками?

- Я заведую.

- Нет ли у вас для Чека портретов?

- Каких портретов?

- Ну, Ленина и Троцкого... Этих портретов...

- Да этих...

Есть и в этой жизни хорошее, что потом хорошо вспомнится: это как мы
двое с Левой дружно жили...

"Идиот" Достоевского: он может отталкивать (князь Мыш-кин) от себя,
когда представишь себе полного человека: женщина, ребенок и даже просто