"Анатолий Приставкин. Дело о браконьерстве (Рыболов-спортсмен. Альманах. Вып. 41) " - читать интересную книгу автора

директор совхоза и его помощник.
Мы видели их, но чуть раньше, в самом начале дождя, когда они
подъехали на брезентовом "газике", в метрах ста от нас вышли из машины,
прикрывшись плащ-палатками, и стояли там уводы. Но мы тогда никакого
внимания на них не обратили. Теперь же Володя, стоя по пояс в реке, что-то
мне кричал, вроде того, что дергай, да не так, а так, и не на себя, а в
сторону, да не порви чего. Директор оказался за моей спиной и глуховатым
голосом произнес:
- Это что же, сеть, да? А кто вам разрешил ловить здесь сетью?
Сказано, повторяю, это было довольно спокойно, но по-хозяйски. А так
как сеть все не тянулась, Володя кричал, а человек за спиной говорил
довольно властно, я, психанув, крикнул, не оборачиваясь:
- Вы-то кто такие?
- Я директор здешнего совхоза, - ровно сказал человек. - А это мой
завхоз. А вы? Из Москвы? Как же не совестно вам, москвичам, заниматься
браконьерством?..
- Да подите вы! - крикнул я в сердцах, повернувшись к говорившему.
Меня разозлило, что здесь, в этой дурацкой ситуации, когда я не имею
отношения к сети, меня стыдят и называют браконьером. Тем более что я
всегда считал себя охранителем природы и никогда не позволял себе ветки
лишней срубить, не то чтобы попирать законы. А Володя, главный зачинщик и
виновник моего позора, спокойно наблюдает из воды за нашим диалогом, и
будто бы это его не касается.
Впрочем, нет, он не промолчал. Когда страсти стали накаляться, он
крикнул из воды:
- А кто вы такие, чтобы нам указывать? А? - И уже как бы сам себе: -
Много развелось тут всяких, кто начальников корчит...
И опять он закричал мне, чтобы я не тянул, а дернул, потому что он
нащупал корягу и ее нужно поднять...
- Ах, вы хотите знать, кто мы такие! - вспылил директор, и лицо его
худощавое стало очень бледным.
Я сразу подумал, что у него довольно-таки расшатаны нервы. Он
решительно, кивнув завхозу, направился к своей машине, а его плащ-палатка в
темных потеках от дождя волочилась за ним по траве.
- Я вам покажу! - произнес он с угрозой, хлопнул дверцей и уехал.
А мы остались распутывать эту проклятую сеть. Но, видать, я все-таки
сильно разозлился-. В сердцах я швырнул конец на берег и крикнул Володе:
- Ну тебя! Распутывай свою сеть сам! Какого черта она мне нужна!
Как там распутывался Володя с сетью, как доставал и куда прятал, я,
честно говоря, не видел. А потом, уже в сумерках, часов, наверное, в десять
приехали они снова, но уже с милицией, и вконец испортили нам настроение.
Да еще и номер от машины забрали. Спали мы плохо.
Утром я залез в машину и поехал в районный центр. Искать управу на
здешнее начальство можно было лишь у еще более высокого начальства - я это
знал.
Воздух был чист и прозрачен. Роса лежала на избитом асфальте. Моя
машина, хоть и с одним номером, бежала легко. Но я никак не мог забыть, что
я как бы уже неполноценный водитель, и то, что так оскорбительно у меня
забрали мой номер, горячило обиду и возбуждало меня на будущие поступки.
В другое бы время хватило меня, чтобы отвлечься от дороги и оценить