"Борис Привалов. Сказ про Игната-Хитрого Солдата " - читать интересную книгу автора

просто, а так, как в морозных, северных краях делают...
... Когда Игнат и дед, алые, пунцовые, возвращались из баньки в избу,
то солнце уже во всю мочь сияло на небе.
- Вот на солнцепёке к полудню такой пар-жар набегает, - сказал дед, -
жгёт насквозь. Засуха - та же банька сухая... Ахнуть не успеешь - сгоришь!
- Пару-жару бояться - в баню не ходить, - разморённым голосом отвечал
Игнат. - Так и с засухой: с ней воевать нужно...
- С лёгким паром, мужики! - сказала Ульяна, когда они вернулись в
избёнку. - В бане веник господин, а здесь я хозяйка. Чем богаты, тем и рады,
однако еда ждать не любит!
Щи хлебали все из одной большой миски. Ломти хлеба отламывал от каравая
Игнат на правах хозяина.
- Вот, Игнатка, примечай: тут все собрались, кто тебя помнит, - сказал
дед. - А остальные соседи либо из других сёл переселились, либо народились
за эти-то двадцать пять лет...
- Деревня большая была, - произнёс Василий, - а теперь каждая третья
изба пустая стоит. Бегут многие, голода страшатся.
- Засуха злая пришла, - вздохнула Ульяна, - ручьи ссохлись, речку
курица вброд перейдёт...
- Какая курица в такую жару из прохлады вылезет? - улыбнулся Демид. -
Клюва из-под избы не высунет, хоть коршуном её пугай.
- Даже петухи не кукарекают, а хрипят, что телеги несмазанные, -
добавил Василий.
- Так петухи ваши от жарищи такой почти жаренными стали! - сказал
Игнат. - А куры, верно яйца несут уже сразу печёные.
- Кому страсти-мордасти, - заметил дед, - а кому смехи-потехи. Ох,
трудно будет эту зимушку прокормиться, ох, трудно!
- Откуда у тебя, Игнатушка, синяк-то под глазом? - участливо спросила
Ульяна и, не желая, чтобы разговор и дальше шёл о горестных делах
деревенских, толкнула деда: мол, хватит солдата пугать бедами.
- Откуда синяк? - переспросил Игнат. - Наткнулся глазом на кулак.
Подрался, так хоть синяк в прибыль достался.
- С кем дрался, Игнат? - с любопытством спросил Василий и даже ложку в
сторону отложил.
- Долго рассказывать, - со вкусом продолжая хлебать щи, отмахнулся
Игнат.
- Да чего крутишь? И без тебя знаем - с Дурындой! - весело выкрикнул
Демид. - Это, верно, тогда стукнули, когда сзади на тебя накинулись,
скатертью заматывали.
- Дурында-то не всегда Дурындой звался, - сказала Ульяна. - Было время,
его Яковом кликали на селе. Остался, сиротина, без отца-матери. Силушкой
парень не обижен - оглобли ломал, когда ещё дитём был. А потом его этот
Спирька-Чёрт попутал, в услуженье взял. Вот и стал Яков чужеумом.
- Да, у него разум не свой - чужой пустил на постой, - задумчиво
произнёс Игнат. - Глаза у него грустные. Словно понимает, кем сделался...
- Псом цепным - вот кем, - подхватил Демид,
- Спирька-Чёрт - тот вертит языком, как корова хвостом, - сказал дед. -
И думы у него что ужи скользкие - не ухватишь. Где уж тут Дурынде уразуметь,
что к чему.
- Рассмотрел я этого Спирьку со всех сторон, - усмехнулся Игнат, - не