"Елена Прокофьева, Татьяна Енина "Князь грязи"" - читать интересную книгу автора

возможно, я бы и не вышла за него замуж. А так - мне хотелось утешить его,
отогреть. Мне казалось, что холодность и эгоизм - это только внешнее,
защитный покров, панцирь, за которым скрывается чуткая и ранимая душа... В
общем, напридумала я себе всякого.
И, естественно, все это оказалось совершеннейшей чушью: Андрей
действительно холоден и эгоистичен, то есть - очень прост - что снаружи,
то и внутри, никаких "подводных течений"... Скучно до тошноты. Я-то
думала, что человек, переживший такую трагедию, должен чем-то от других
отличаться.
Более тонко чувствовать, что ли. А он - как все! Такой же.
Нет, он, конечно же, не спекулировал на моем сочувствии, чтобы мною
завладеть, напротив: он не видел этого сочувствия, не понимал, что главное
чувство мое к нему - жалость, он был слишком уверен в своих самцовских
качествах, он считал и считает, что всякая женщина, которую он удостоит
взгляда, должна быть без ума от него! А что до случившегося с Ольгой - так
это сильнее задело его самолюбие, поколебало его уверенность в себе, как в
мужчине и защитнике, и он принялся яростно самоутверждаться, и старался
добиться всего, что казалось ему хоть сколько-нибудь труднодосягаемым. В
том числе - меня. У меня была репутация забавной чудачки и недотроги. И
Андрей решил, что это будет интересно - жениться на мне.
Не знаю, насколько интересно это было для него.
Но я с самого начала знала, что мы когда-нибудь разведемся, что не
смогу я прожить жизнь рядом с этим человеком.
Так оно и вышло...
28 августа 1996 года я ехала от мамы. Я только что сообщила ей, что
собираюсь разводиться с Андреем. Услышала в ответ много всякого... И
настроение у меня было прескверное!
В подземном переходе на станции Проспект Мира стояла нищенка с
восемью ребятишками разных возрастов, одетыми в какое-то немыслимое
грязное тряпье. Все вместе они изображали многодетную семью, потерявшую
кормильца.
Я нищим никогда не подаю. Не верю я им. И всегда стараюсь пройти
подальше от них - чтобы, не дай Бог, запаха их не услышать: я невероятно
брезглива, потом целый день есть не смогу! Я стараюсь не смотреть на них
даже... Противно!
И в этот раз прошла уж было мимо нищенки с ее детьми...
И вдруг - словно что-то щелкнуло в мозгу! - я вернулась и, встав у
стенда с открытками, принялась разглядывать украдкой лицо одной из старших
девочек.
Ей было лет восемь, наверное. Страшно бледная, страшно худая, она
смотрела перед собой так отрешенно и бессмысленно, как смотрят слепые или
люди с мозговой травмой. Может, и впрямь мозговая травма... Она стояла
совершенно неподвижно.
Вжавшись в стену, зябко кутаясь в огромную женскую кофту.
Наверху, на улице - жара. Но в метро, конечно, прохладно...
...Нет, дело не в том, как она худа, бледна и какой у нее взгляд! Это
не привлекло бы моего внимания, мы все уже привыкли к такому. Я вернулась
из-за того, что мне показалось, что я уже где-то ее видела.
Да, это лицо - лицо изможденного мрачного ангела эти темные брови,
эти яркие глаза, этот крупный, четко очерченный рот, округлый подбородок,