"Буба Прохожий. Между Тигром и Драконом " - читать интересную книгу автора

счет этого он сам становится способным на чудеса.

Вспомни, - сказал Бобши, - всякий раз перед сложной практикой Дон Хуан
просил Кастанеду остановить внутренний диалог. Отсутствие внутреннего
диалога - это составляющая ментального тела. Во сне у нас отсутствует
внутренний диалог, мы все воспринимаем напрямую без каких либо
интерпретаций. Если хочешь внести сознание в четвертое тело, то тебе
придется в бодрствовании останавливать внутренний диалог, а в осознанном сне
наоборот его включать. Чем больше ты наработаешь привычку осознавать себя в
жизни и отключать внутренний диалог, тем легче тебе будет удерживать
осознание во сне. И наоборот, чем больше времени приходится у тебя на
осознанные сновидения, тем легче тебе будет держать себя в осознании во
время бодрствующей жизни.

Эта, казалось бы, мелочь, имеет весьма интересное проявление. Все
феноменальные возможности человека (гипноз, телепатия, биоэнергетика,
ясновидение и другое) проявляются исключительно при задействовании
ментального тела. Ментальное тело - это своеобразная дверь в
трансцендентальный мир, туда, где все начинает сливаться в единую
реальность. Только благодаря проникновению сознания в это единое
пространство мы имеем возможность бесконтактно воздействовать на других, та
же экстрасенсорика, гипноз, телепатия. Развивая у себя феноменальные
возможности, человек развивает ментальное тело. И наоборот, развитое
ментальное тело приводит к проявлению феноменальных возможностей.

Я поймал себя на мысли, что наслаждаюсь каким-то эйфорийным состоянием.

- Знаешь, - сказал я Бобши, - у меня такое ощущение, что немного пьян.
И вообще, как-то странно тебя воспринимаю... - я невольно прекратил
говорить, потому, что мои слова удивили меня еще больше. Они словно
изливались из меня без моего участия. Свое "я" я ощущал где-то в груди. Ему
было легко и кайфово, оно словно плавало, растворившись в блаженстве. Было
очень непривычно так себя ощущать, но больше всего меня удивила моя речь,
которая лилась сама по себе и при этом была эмоциональной, пропитанной
искренним удивлением. И это удивление никак не отражалось на кайфующем в
груди "Я". Я говорил удивленно, но при этом находился в глубоко незыблемом
кайфе.

В этот раз Бобши не хохотал над моей растерянностью, он спокойно с
дополнительными расстановками между слов, словно боясь спугнуть мое
состояние, сказал:

- Сейчас тебе удалось вслед за мной опустить свое сознание в ментальное
тело.

- Боже! - Вырвалось из меня - как здесь клево!

И я опять поразился тому, как этот невольный возглас произошел отдельно
от кайфующего в груди "я". Стало понятно, что из этого состояния я не смог
бы сделать ничего, что могло бы причинить хоть кому-то, хоть какую-нибудь