"Вадим Прокофьев. Дубровинский ("Жизнь замечательных людей") " - читать интересную книгу автора

После знакомства с Зубатовым Иосифа Федоровича перевели в Таганскую
тюрьму. Дубровинский не знал, что это - простое переселение или изменение
его судьбы, хотя бы в будущем.
Тюрьма тюрьме рознь. И в каждой по-своему, но обязательно плохо.
Таганская, что называется, с иголочки, только что отстроена по
последним образцам американских одиночных тюрем.
Огромное пятиэтажное здание. Посередине сквозной пролет, по которому
проходят железные лестницы. С обеих сторон балконы, идущие вдоль дверей
камер.
Внизу стол старшего надзирателя. Ему видна вся тюрьма, двери камер всех
пяти этажей. Чистота - помешательство местной администрации. Стены можно
протирать батистовым платком, и пятен не будет.
На прогулку выводят раз в день на полчаса во двор. Двор обнесен
непроницаемой стеной. В углу двора банька. Еженедельно гоняют мыться. Но это
не наказание. Это напоминает о доме. О воле!..
Из окна камеры, если встать на стол, чудесный вид на Кремль и
Москву-реку.
Но на стол вставать не разрешается.
Надзиратель пригрозил прикрепить табуретку и стол к боковой стене. На
день кровать собирается и поднимается.
Больше Дубровинского допросами не тревожили. И это беспокоило.
Насколько правильной была "тактика молчания" на допросах, хорошо
иллюстрирует дело Дубровинского. Московская охранка, конечно, знала о его
встречах с Леонидом Радиным, Дмитрием Ульяновым, Анной Ильиничной
Ульяновой-Елизаровой. Их квартиры находились под наблюдением. И от
Дубровинского не отставали шпики. А он бывал в Москве, заходил в эти
квартиры.
Когда зимой 1896 года Иосиф Федорович, уже по заданию "Московского
рабочего союза", покинул Орел и устроился в земскую статистику Калужской
управы, охранка насторожилась. Что бы это могло означать? В Калуге рабочих
днем с огнем не сыщешь, разве что с сотню мастеровых. Правда, округа этого
города промышленная, здесь немало крупных заводов и фабрик.
Именно эти заводы и фабрики и имели в виду руководители "Московского
союза", направляя Дубровинского в Калугу. Они уже тогда, в 1896 году,
разглядели в девятнадцатилетнем Иосифе организатора крупного масштаба.
Разглядели на расстоянии. И это примечательно.
Снова хочется дать слово Кузнецову-Голову. Наверное, мемуарист (кстати,
неплохо знакомый с биографией Иосифа Федоровича не только по
курско-орловско-калужскому периоду, но и вплоть до смерти Дубровинского) не
знал о связях Иосифа Федоровича с московскими социал-демократами и поэтому,
описывая его переезд из Орла в Калугу, выдвигает свою версию. И попутно
приводит заслуживающие внимания факты:
"...избегая ареста, он (Дубровинский. - В. П.) вынужден в апреле 1896
г. скрыться. Проезжая через Саратов, И. Ф. останавливается в Саратове и под
кличкой "Илья" принимает активное участие в проведении 1-й саратовской
маевки в 1896 году. Здесь он участвует в нелегальных сходках на моей
конспиративной квартире на углу Казарменной и Большой Казачьей ул., на месте
"Парай Кашец", где велись оживленные политические беседы на политические
темы".
Вполне возможно, что, поддерживая связи с саратовскими