"Вадим Прокофьев. Желябов ("Жизнь замечательных людей" #299) " - читать интересную книгу автора

Вадим Александрович Прокофьев

Желябов (Жизнь замечательных людей-299)

1851- ИЮНЬ 1869

Церковный колокол загудел так внезапно, что Андрей вздрогнул, уронив
книгу. Он совсем забыл, что сегодня великая суббота и в "божьих храмах"
началась "полунощница", потом двинется крестный ход. Теперь колокола
неумолчно будут греметь всю светлую седмицу.
Желябов пытается снова углубиться в чтение, но это ему не удается. В
церкви рядом с гимназией колокол в прошлом году немного треснул и дребезжит.
Пономарь перестарался, когда 4 апреля 1866 года шел благодарственный молебен
по случаю чудесного спасения государя императора от смерти, уготованной ему
"злоумышленником" Каракозовым.
Андрей отложил книгу, задумался.
В тот день их повели в церковь. На улицах стояла грязь непролазная,
лужи такие, что в них и утонуть нетрудно. Гимназистов построили парами.
Впереди чинно двигались директор, инспектор, учителя. Преподаватель Рещиков
поминутно прикладывал большой красный платок к глазам. Ученики непочтительно
хихикали. Они не испытывали ни страха, ни благоговения перед свершившимся.
Андрей подставил ножку паре, идущей сзади, - те покатились в грязь, на них
налетели следующие... Хохот, залихватский свист огласили улицу.
Директор гимназии, инспектор тут же потеряли свой торжественный вид.
Они уже стояли возле церкви, и в гуле колокольного звона не было слышно их
истошных криков, только смешно раскрывались рты да мелькали в воздухе
зонтики.
Андрей улыбается этим воспоминаниям. С какой постной миной он тогда
проследовал в церковь! Пока шел благодарственный молебен, разглядывал лики
святых. Апостол Павел был похож на деда, а дед по матери - старообрядец,
беспоповец, в церковь ни ногой. Архангел Гавриил - типичный грек или
итальянец. В этом году к ним в пятый класс пришел новый ученик Мишка
Тригони, он точь-в-точь походит на Гавриила, только молодого.
Андрей выглянул в окно. Пасхальная ночь была теплой, немного
таинственной. В детстве он любил этот праздник. Дома сладкий творог, куличи
и, конечно, крашеные яйца. И теперь пасха имеет свои прелести: не нужно
готовить уроков, слушать гнусавую речь латиниста. Можно почитать, бездумно
побродить по улицам.
Бездумно! Это в первом и втором классах было хорошо. А теперь думы
одолевают.
Закрыв окно и потушив свет, Андрей попытался уснуть. Куда там!
Вспомнился каракозовский выстрел. Чего уж греха таить, он радовался ему и
чувствовал к царю такую же "симпатию", как к господам. А еще совсем недавно
он "обожал" батюшку царя - за то, что тот крестьян "освободил" и его,
Андрея. Ведь он родился в семье дворового человека помещика Нелидова. Теперь
Андрей в гимназии учится. За каких-нибудь шесть лет столько изменений.
Шесть лет. Желябов хорошо помнит, как привезли его девятилетним
мальчишкой в Керчь, определили в уездное училище и оставили одного. Учителя
дрались, от батюшки всегда винищем разило. Жили впроголодь. Потом училище
стало реальной прогимназией, а в 1863 году - классической семиклассной