"Сергей Прокопьев. Отелло с кочергой " - читать интересную книгу автора

как снег на голову этот апокалипсис встретить.
- Приходи в воскресенье, - стала зазывать Надежда в общество. - Старец
Афиноген будет выступать. Сильный знаток по концу света.
Антонина после этого разговора сама не своя сделалась. Так ведь и на
самом деле - шарахнет конец света поперек квартиры, а ты ни сном ни духом -
в какую сторону бежать от него.
Пошла на Афиногена.
Старец был слегка за пятьдесят мужчина. Квадратного покроя. Бородища,
как пук черной проволоки в лицо воткнули. Глазки настырные, обшарили
Антонину по всему периметру, у той аж сердце обмерло, спина взмокла. Рубаха
черная у Афиногена до кадыка застегнута. Невысокий, но, поднявшись для
доклада, плечищами полкомнаты отхватил. Бородища вулканом разверзлась на
первом слове, из пропасти зубы торчат, ими только листы кровельного железа
кромсать.
- Спасайтесь, братья и сестры! - обжигающей лавой упало на слушателей.
- Ибо время близко! При дверех! Грядет плач и скрежет зубов!
И заплакал басом. С крупной слезой.
Антонина тем более в рев ударилась.
Старец Афиноген не дал разойтись рыданиям.
- Мужайтесь! - строго сказал. - Истинно говорю вам, братья и сестры: не
останется камня на камне!
После чего углубился в концесветную тему. Он, оказывается, произведя
сложные вычисления по количеству знаков в Библии: букв, точек и других
запятых с пробелами, - определил дату начала конца света. Через год огонь,
испепеляющий греховный мир, пойдет по странам и континентам, очищая от
скверны. Когда пламя Божьей кары располыхается вовсю, земля треснет в районе
экватора, и несожженные остатки погрязшего в грехе мира ухнут в горячее
чрево планеты, а неухнувшие - водой покроет.
Резкими мазками нарисовал отец Афиноген катастрофическое завтра.
Антонину с ног до головы жар охватил, будто уже вовсю полыхало вселенское
пламя. Сердце заполошно дырявило грудь от страха за себя и близких.
"Пропадем, - вытирала обильные слезы Антонина, - как есть пропадем, а детки
еще жизни не видели".
- Истинно говорю: сие все будет! Глады и моры пойдут, СПИДы и
землетрусы! Камня на камне не останется. Одна великая скорбь, какой не было
от начала мира. И токмо претерпевший до конца спасется.
По библии, сказал старец Афиноген, не сгорят в огне и потопом не
накроет тех, кто глубоко в тайгу упрячется, подальше от самой распоследней и
забытой деревни. Рядом с деревенскими даже у черта на куличках не избежать
меча Господнего, везде народишко погряз в богомерзких деяниях: блуде и
пьянстве. Спасение только в безлюдной глухомани.
- В дебри бесчеловеческие надо забираться!
"Как Лыковы", - подумала Антонина.
- Как Лыковы, - сказал старец.
По окончании доклада подозвал Антонину. "Поедешь, - говорит
непреклонным голосом, - матушка, со мной в тайгу спасаться. Ты женщина
тихая, покорная. Мне подходишь. У меня для спасения все есть, токмо матушки
не хватает".
Антонина не успела отнекаться от хотя и лестного, но неожиданного
сватовства, а уже глядь - в трамвае трясется рядом с ухажером. Трамвай