"Кэндис Проктор. Полуночные признания " - читать интересную книгу автора

собираться в тавернах, бильярдных залах и борделях. Но дома на улице Конти
были тихими, воздух напоен запахом жаренного в оливковом масле чеснока,
слышался тонкий звон фарфоровой посуды. Внезапно Эммануэль почувствовала
себя одинокой. Ей стало казаться, что кто-то крадется за ней, столь слабой
и беззащитной. Эммануэль пыталась отогнать этот страх, но он шел за ней по
пятам. Кое-как она добралась до угла Бургунди-стрит и увидела высокое узкое
здание - городской дом Генри Сантера и его сестры Элис. За стоящим у дома
фонарем виднелись дугообразные ворота и грациозная каменная лестница.
Жилыми были второй и третий этажи дома.
Когда Эммануэль вошла в помещение, она обнаружила, что здесь уже полно
народа. Мужчины и женщины стояли несколькими группами и негромко
переговаривались. Из-за жары газовый свет не зажигали, окна занавесили
черным, воздух был горячим и немного дымным от свечей, которые стояли в
канделябрах у изголовья покойного. Эммануэль остановилась у холодного
неподвижного тела Генри Сантера. Она часто видела умерших людей, но одно
дело - просто мертвый, подумала она, другое - убитый.
Генри Сантер лежал на покрытом черной тканью столе около переднего
окна гостиной. Руки покойного были сложены на груди. Когда Эммануэль
посмотрела на Сантера, то внезапно ощутила запах жасмина и гвоздик и словно
перенеслась обратно на кладбище. И хотя рубашка Генри была безукоризненно
белой и хорошо отглаженной, а черный шелк жилета не окровавлен стрелой, его
неподвижная поза чем-то напоминала жуткую сцену убийства.
Коротко вздохнув, Эммануэль поспешно отвела взгляд от лица своего
старого друга. Морщинистые щеки сейчас разгладились, белая борода была
безукоризненно ухожена. Человек на столе выглядел странно - это был Генри,
но какой-то очень чужой, словно оболочка, не имеющая того, что когда-то
было ее другом. Эммануэль почувствовала страх, но тут же устыдилась этого,
поскольку ей следовало оплакивать Генри, который, вполне может быть, погиб
вместо нее. Она с силой зажмурилась и прошептала: "О Боже, Генри. Мне так
жаль. Может, это все предназначалось мне?"
Открыв глаза, она увидела выстроившихся для молитвы людей со шляпами в
руках. Эммануэль словно вернулась в занавешенный черными драпировками зал с
его остановившимися часами, и тихими разговорами собравшихся для
погребальной церемонии. Она увидела Элис Сантер с серым от горя лицом.
Эммануэль подошла к пожилой женщине, чтобы погладить ее холодную,
страдающую артритом руку, дотронуться губами до сухой щеки и произнести
приличествующие случаю, хоть и бесполезные фразы: "Он был замечательным
человеком. Если я могу что-то сделать..."
Смерть была частой гостьей в этом городе; погребальные церемонии и
ритуалы стали важной частью общественной жизни. Здесь встречались тетушки,
дяди и двоюродные братья и сестры, которые не видели друг друга с прошлых
поминок или крещения, - они разговаривали, ели, пили херес из тонких
хрустальных бокалов. Все следовало согласно заведенному порядку.
Обычно на поминках говорили много и на самые разные темы, хотя и с
неизменным выражением почтения к усопшему. Сейчас голоса были
приглушенными, речь чуть слышна, присутствующие часто бросали опасливые
косые взгляды на неподвижно стоящего в углу человека в синей форме. Его
длинные золотистые волосы с красным отливом величественно лежали на широких
плечах. Сложив руки на груди, он внимательно наблюдал за происходящим.
Эммануэль вспомнила его имя - Флетчер. Она ожидала увидеть здесь майора