"Николай Прокудин. Гусарские страсти эпохи застоя " - читать интересную книгу автора

Через дорогу стоял следующий такой же "гадючник", без стекол в оконных
рамах и даже без дверей. Тоже пусто.
В третьем "гадючнике" у входа обнаружились свежие следы чьего-то
недавнего присутствия: огрызки, объедки, грязные стаканы. У калитки --
огромная куча: бутылки, очистки, мятая бумага, тряпье. Куча, явно
приготовленная к вывозу на свалку.
- Это наша рота наводила на прошлой неделе порядок, - просветил
Наседкин. - Тут жил прапор один... фамилию вот забыл... Друган Иванникова.
Прапора выселили, никто тут пока не живет.
- Проверим, - брезгливо морщась, Никита вошел внутрь и в
инстинктивном испуге отпрянул.
Из сеней с воплем "Ма-ао!!!" метнулся наружу между сапог полосатый
бродячий кот.
- Брысь, сволочь блохастая! - топнул Никита каблуком.
Патрульные гоготнули.
В кухне до края кирпичной печки - нагромождение из банок, бутылок,
замшелой посуды, кастрюль и сковородок. В спальне - аналогично: гора мусора
из тряпья, газет, окурков и черепков. В темном углу - железная армейская
кровать. И на ней... труп? Не иначе, труп. Живой бы здесь не выжил! Никита с
холодком в груди легонько пнул накрытое рогожкой тело носком сапога.
Оп! Жив, курилка! Тело хрипнуло, закашлялось до слюней, приподнялось и
даже село на кровати. Отвратное тело, честно сказать! В трусах и майке,
исхудавшее до синевы. А запах! Перегар плюс кисло-прелый пот. Борода. Не
щетина, нет. Уже полноценная борода. "Давно сидим, отцы?"
- Ты кто? - Никита чуть отвернулся, чтобы "аромат задов" от этого...
существа прошел от него по касательной. - Иванников? Ты Иванников? Майор?
- Пинчук я. Бывший прапорщик Пинчук.
- Пень-чук? Чук и пень. Взять его, хлопцы! На гауптвахту! Там
разберемся, что за пень! - распорядился Никита.
- Не имеете права! Уволен с военной службы в прошлом годе! Не пойду на
"губу". Я вольный казак! - слово "вольный" существо Пинчук выдохнуло
аккурат в лицо Никиты. Не получлось увернуться, чтоб хотя бы по касательной.
- Скот ты смердючий, а не вольный казак! - озлился Никита. - Да нет,
скоты и те живут в лучших условиях.
Сильно кавказский боец Магометов из-за спины Никиты высокомерно буркнул
на своем-тарабарском что-то типа "говно".
- Молчать, боец! - окоротил Никита. - Я говорю! Команды "голос" не
было!.. Кем работаешь, Пинчук? Где?
- Никем и нигде? Я свободный человек, скиталец. Странник.
- Ну да?! И что ты, скиталец, делаешь в закрытом гарнизоне?!
Если
уволен с военной службы, а?! Больше негде скитаться?!
- А негде, негде! Туточки меня хоть милиция не заметет. Мне туточки
хорошо.
Все-таки до чего ж широкое понятие - "хорошо"!
- Семья твоя где, зассанец? Есть семья? Жена?
- Какая семья, ты чо?! Один я... Жена была. Ушла. Три года уже как. И
детей увезла. В Расею... А мне в Расее делать нечего. Здесь мой дом.
Двадцать пять лет отслужил, оттрубил в Педжене, тут и схоронят! Нету семьи!
Никого нету!