"Николай Прокудин. Гусарские страсти эпохи застоя " - читать интересную книгу автора

году молоденького прапора забили до смерти. В арыке тело нашли - не тело, а
кровавое месиво!.. Они ж не соображают, что творят, обкуренные поголовно!..
Так что, старичок, тебе предстоит веселенькая служба.
Шмер снял со стены в своей комнате гитару, перебрал струны... Не
гавайская, да и сам не виртуоз. И черт с ним! Сгодится!.. Зафальшивил и
гитарой и фальцетом:
- Если не попал в Московский округ,
Собирай походный чемодан,
Обними папашу, поцелуй мамашу
И бери билет на Туркестан!
Лет через пятнадцать
Едешь ты обратно,
А в руках все тот же "мочедан",
И с погон мамаше грустно улыбнется
Новенькое званье - "капитан"!
- И верно ангельский, должно быть, голосок... - пробубнил Никита с
намереньем мягко пошутить дедушкой Крыловым.
Но, судя про реакции Шмера, шутка не к месту. Задела за живое.
- Голосок?! Ну, и пожалуйста! Всг! Поговорили, попели! Шуруй в
казарму! Проваливай! Поднимай зад и выметайся!
- А ты?
- Ну, и я...

***
- Стоп! - стопанул "душегуб" Большеногин. - Прервемся на минуточку!
Технологический перерыв! Тост! Выпьем за наш славный мотострелковый полк!
- А при чем тут?
- Как?!! Ты не хочешь выпить за наш славный мотострелковый полк?!
- Нет, почему бы не...
- То-то! Кто еще не хочет выпить за наш славный мотострелковый полк?!
Никто. В смысле, дураков нет. В смысле, все хотят.
Встали, "вздрогнули" - за наш славный мотострелковый полк
- Ври дальше, Ромашкин!
- Я вру?! Я вру?!
- Ну, извини. Ну, фигура речи, ну. Говори. Правду, одну только правду
и ничего, кроме правды!


Глава 3. Знакомство с "гусарами".

Никита день за днем просиживал в канцелярии за обшарпанным столом и
пытался восстановить документацию к итоговой проверке за год. Зряшно
"Шмайсер"-Штранмассер похвалялся, уезжая к новому месту службы, - мол,
оставляет "бесценное богатство". Вникнув в содержание конспектов,
"счастливый наследник" обнаружил, что лекции по материалам съездов - просто
галиматья! Двадцать третий съезд партии стал двадцать шестым. Хрущев
отовсюду вымаран, и другим почерком вписан Брежнев. А мудрые изречения
"кукурузника" в одной из лекций, выдавались за мысли Андропова. И нехитрая
манипуляция с заменой двух листов - титульного и последнего. Видимо, это
мнимое богатство досталось самому Штранмассеру от предыдущего "сидельца" в