"Игорь Пронин. Мао: Душевная повесть" - читать интересную книгу автора

нельзя. Саид. Мало тут китайцев было.
Я еще немного посидел на солнце, сон повспоминал, а потом мимо меня
прошла толпа китайцев, самых настоящих. Они все были грязные, чесались на
ходу, от солнца отворачивались. Конечно, с такими глазами разве сощуришься?
Я крикнул:
- Вы куда, китайцы? Обедать?
- Мы вьетнамцы, - ответил один. - Китайцы сзади идут.
Я решил, что китайцы мне ближе, и подождал. У китайцев глаза шире были,
особенно у многих. Но они тоже были грязные и чесались и отворачивались от
солнца. Я тогда пошел за ними. Они не возражали. А может, и не заметили.
Столовой там, правда, никакой не было. Там площадка была и костры с
котлами, а у котлов мужики стоят смуглые. У мужиков черпаки, они ими из
котлов черпают и тем, кто мимо проходит, в руки чего-то вываливают. Встали
китайцы в очередь за вьетнамцами, я за китайцами, через пять минут уже у
котла был. Подставил руки, а мне туда как сыпанут горячего рису! Я даже
подпрыгнул. "Дурак, что ли!" - кричу, а мужик на меня черпаком замахнулся.
"Не задерживай, вон пол-Камбоджи за тобой стоит!" Делать нечего, иду, дую. А
впереди оказывается ручей, и китайцы, пока шли, весь рис поели. Тут же
запивают и проходят дальше вдоль забора по кругу. Встал я у ручья, жру этот
рис несоленый, и с удовольствием, конечно, жру, хотя мясо суккубинское
вспоминается. Камбоджа мимо меня прошла, такие невысокие ребята, темненькие,
улыбались мне. Вместо штанов повязки, как у пещерных жителей. Тут я и рис
доел, попил из ручья и дальше пошел. А дальше у них сортир, в тот же ручей,
только чуть пониже по течению, и сразу все уплывает под забор. Мне простота
системы жизни понравилась, вот только порции маленькие. Я спросил у одного
Камбоджа, когда ужин, но он только улыбнулся и кивнул. И пошел дальше по
кругу. А дальше - вход в сарай уже. Я заглянул - сарай полон нар, в
несколько ярусов, и все на них залазят и молча лежат. Ни матрасов нет, ни
подушек, грязно и мухи. Грязь, конечно, еще куда ни шло, но мух я с детства
не люблю. Отец говорил, мать раз меня на мясокомбинатной помойке забыла
маленького, и мухи меня чуть не сожрали. Хорошо еще, отец там полбанки
портвейна запрятал и через день прибежал похмелиться. Ну и меня прихватил,
чем-то его мать в тот день разозлила. Она кубинскую революцию, что ли, не
принимала всерьез... Ну да не важно, не пошел я в барак, а пошел еще раз
пообедать. Я подумал: не убьют же за попытку? Да и не могли они всех
упомнить, а риса в котлах еще много было.
Одна беда: я пришел к котлам один, а не с толпой, как в первый раз.
Получилось чересчур заметно. У котлов теперь лежали коврики, а на ковриках
сидели группами смуглые парни. Но главное: повара жарили мясо. Как оно
пахло! Я не мог остановиться, хотя и видел, как парни подняли с травы
автоматы. Так бы я и шел, пока меня не завалили бы, как Цуруль сосну, но
откуда-то сбоку вышагнул Саид, и я в него уперся.
- Ты чего? Голодный, что ли?
- Уйди, - говорю, - мне все это надоело. Я жрать хочу.
- Крутой, да? - Саид отступил на шаг и ухмыльнулся. - Так ты жрать
хочешь или подохнуть?
- Жрать. Или подохнуть. А выпить у них нет?
- Выпить у них нет. Они мусульмане, как я, а не свинюги, как ты.
- А тебя почему не кормят?
- Да дядя у меня урод. Ты откуда сам? - Саид отошел к стене сарая и