"Игорь Пронин. Мао: Душевная повесть" - читать интересную книгу автора

но не положено.
Тут все узбеки давай ругаться, но он повторил:
- Не положено. Товарищ председатель, давайте переговорим.
И вместе с одним узбеком в машину сел. И водителя оттуда выгнал.
Пока они там говорили, нас посадили перед машиной, а рядом положили
всякие предметы: ножик, пакет рваный, яблоки местные, что из свертка
повываливались, и бутылки. Причем бутылки не поставили, а тоже положили. А я
ведь одну открыл! Из нее булькало. Я рванулся, схватил бутылку, узбеки тоже
схватили бутылку, хотели отнять. Я на ней повис, и они протащили меня
несколько метров, я почти все успел допить. Но потом они догадались ударить
меня по пальцам, и я упал прямо на фрукты. Под фруктами что-то хрустнуло,
больно стало в ноге... Пока меня оттаскивали к Цурулю, я туда руку запустил
и вытащил осколок стекла. Видимо, они принесли осколки той бутылки, что
Цуруль на ступеньках уронил. Я осколок как мог в рукав затолкал. Не
отвертка, а все ж.
Тут и Генерал с председателем вышли. Генерал председателю руку пожал,
тут же обратно сел и уехал. А председатель к себе в колхоз пошел, только
сказал что-то своим помощникам. Нас тогда снова подхватили и поволокли
обратно в армию, через ту же дырку в заборе. Меня с выпитого немного повело
уже, нормально доехал. У дырки нас ждали солдаты с Николаевым и веревками,
связали мне руки, Цурулю - руки и ноги. Цуруля понесли, меня погнали.
Солдаты злились на меня, что я пьяный, говорили, что я череп и офигел. Я
думал, нас в тюрьму какую-нибудь отведут, но оказалось - на аэродром. Вот
тут я здорово испугался. Ясное дело - Афган.
На аэродроме стояли большой самолет и Генерал. Цуруля положили перед
Генералом. Генерал стал его пинать ногами и приговаривать:
- Что ж ты за скотина такая! Что ж ты службы не знаешь ни хрена! Что ж
ты мне весь вечер испортил!
Солдаты смотрели и ржали. А я потихоньку осколок краешком из рукава
высунул и веревку тесал. Но Генерал быстро устал, закурил и сказал:
- Капитан Цуруль назначается командиром роты. Отбыть к ее
месторасположению немедленно.
И бросил на Цуруля какие-то бумажки. Цуруль застонал, как будто на него
кирпич уронили. Потом Генерал подошел ко мне.
- Значит, так. Этого я председателю обещал прикончить до заката.
Николаев, ты говорил, что у тебя боец повесился? Запишешь его, как этого.
Внешне-то похож?
- Да все они, уроды, на одно лицо, - говорит Николаев. - Пострижем
мертвого налысо и будет как вылитый.
- Отлично. А этот, значит, с новыми документами полетит сегодня. И всю
их команду не забудь, как я в обед распорядился. Кроме, понятно, того, что
повесился. Так, а это у нас будет кто по фамилии?
- Не помню сейчас... - Николаев плечами пожал. - Какая разница? Его
кончать надо, как только там распишутся.
- Так... Обычно мы такие вещи капитану Цурулю поручали, но, так как ему
больше веры нет... - Цуруль опять застонал. - Под твой личный контроль,
Николаев. Летишь с ними, там сдаешь под роспись и тихо кончаете его. Назад
этим же бортом и сам, и тело, проверю. Водки не забудь с собой взять, может,
там заартачится кто.
- Товарищ Генерал... - Николаев пошатнулся. - В Афган...