"Виктор Пронин. Отец и сын" - читать интересную книгу автора

поступки, слова, действия и даже убеждения человека определяются
количеством выпитого. Бутылками отмеряют время, оценивают благодеяние,
расплачиваются за долги, за услуги, бутылками измеряют ценности, и не
только материальные.
Часто от количества выставленных бутылок зависит репутация,
продвижение по службе. Стакан червивки - и слабеют самые прочные
родственные связи, теряют силу семейные привязанности. И нет человека
роднее собутыльника.., если он через минуту не превратится в первого врага.
Прокурор района рассказывает, что не встречал ни одного серьезного
преступления, где так или иначе не присутствовала бы червивка. После
стакана-второго в силу вступают словно бы иные человеческие ценности,
новая логика поступков. В то же время общепринятые законы порядочности как
бы обесцениваются да и само достоинство видится в ином, нежели до того,
как опустела бутылка с зелененькой этикеткой, по цвету напоминающей свежую
весеннюю травку. Выпускаемая консервным заводом местного совхоза, эта
продукция, судя по всему, дает неплохой доход.
Очевидно, не только в качестве червивки дело, когда приятели,
напившись, не пляшут, не поют, а свирепеют. Что-то сдвинулось в нашем
сознании, уж коли само пьянство становится не причиной, а следствием
неудовлетворенности, убогости существования. Не найдет человек червивки,
будет зубную пасту на хлеб намазывать, перегонять смазочные масла, жевать
таинственные корнеплоды. И все только для того, чтобы ощутить некую
взволнованность, интерес к жизни, почувствовать собственную
значительность, чтобы растревожиться обидой, восторгом, чтобы ощутить в
себе силы и желание общаться с людьми, поскольку без выпивки ничего этого
у него нет. И в стремлении ощутить себя человеком, его не остановят
никакие меры, цены, приговоры. Другое дело, что стремясь ощутить себя
человеком с помощью выпивки, он от своей цели все дальше уходит.
- Что же было дальше? - спросила Галина Анатольевна.
- А что, захмелел батя и мы со Свириным отвели его домой. Так я и
оказался в доме-то.
- Дальше.
- А что дальше, привели и остались, не возвращаться же на работу.
Неожиданно козырный день получился... Побыл я с ними до вечера и ушел.
- Кто оставался?
- Отец... Свирин тоже остался. Еще эти, Дергачевы, квартиранты. Да,
чуть не забыл - Зинка Борисихина. Но за ней пришел муж и увел ее. Больно
захмелела баба.
- Что же вы все там делали?
- Ну, как... Выпивали.
- Разговоры интересные были?
- Да какие разговоры! - Жигунов махнул рукой с таким возмущением,
будто его заподозрили в чем-то постыдном. - Батя не мог до конца сидеть,
завалился. Борисихина и пришла хороша, тоже рухнула... Дергачевы
держались, они ребята крепкие... Кто еще... Свирин - тот молчал. Чокался
исправно, а на большее сил не хватало, выключался потихоньку время от
времени.
- А Борисихина - кто это?
- Местная красотка на черный день, - Жигунов усмехнулся. Ему, видимо,
приятно было, что кто-то пал ниже его, что о ком-то он может говорить с