"Виктор Пронин. Женщина с прошлым" - читать интересную книгу автора

если сами посадили его на рязанский поезд?
- Галина Анатольевна! - с укором воскликнула Нефедова. - Как бездушно
вы раскладываете по полочкам святые материнские чувства!
Засыпкина не стала говорить ей о том, что бездушие проявила как раз
Лидия Геннадиевна. Зная о том, какой славой пользуется ее сын, она
отправляет его на перевоспитание к старой беспомощной женщине, у которой
своих забот полон рот - работа, дети, дом, хозяйство. Другими словами,
попросту спихнула его с плеч.
- Ну что ж, Лидия Геннадиевна, будем считать, что положение
прояснилось. Осталось проверить ваши показания.
- Как?! Вы мне не верите?! - она повернулась к прокурору.
- Видите ли, Лидия Геннадиевна, - сдержанно ответил Павел Михайлович,
- сейчас не имеет значения - верим мы вам или нет, верите ли вы мне...
Совершено преступление. В этом преступлении замешан ваш сын.
- Нет, вы что-то путаете! Юра мог запустить снежок в окно
вытрезвителя. Мог. Не отрицаю. Мог без разрешения проехаться на колхозной
кляче... Но преступление... Нет.
- Разберемся, - пообещал Кокухин.
- Надеюсь, - сказала Нефедова, поднимаясь. - Если бы вы знали, каким
успехом он пользуется у девочек! Вы видели, как я его одеваю? Не будете же
вы отрицать, что он, кроме всего прочего просто красивый молодой человек!
- выдержка изменила Нефедовой и она заговорила плачущим голосом. - И, имея
в жизни все это, спутаться с какими-то алкоголиками, которым для счастья
не нужно ничего, кроме стакана червивки?! Зачем это ему?! Зачем! Должны же
вы понимать людей хоть немного! Юра рожден для хорошей, достойной красивой
жизни! А вы пытаетесь втолкнуть его в эту кошмарную историю только потому,
что он совершил несколько шалостей? Вспомните свою юность! Неужели...
Не договорив, Нефедова покинула кабинет. Пока шла по улице, немного
успокоилась. А придя домой, увидела, как младший сын выволакивает из-под
дивана окровавленные джинсы, увидела на вешалке зеленый пушистый шарф.
Почувствовав слабость, невольно села на стул. И рука ее, повисшая вдоль
тела, коснулась чего-то мокрого, холодного - это были знакомые полусапожки
сорок третьего размера.