"Виктор Пронин. Банда 3" - читать интересную книгу автора

- Не понял! Что сработать?
- Ну, эту... Страна огромная...
- Не надоело? - удивился трубач.
- Просит ведь человек, - поддержал старика парень в затертом свитере.
Музыканты переглянулись, но не удивились - привыкли, что эту мелодию
им приходилось играть по несколько раз подряд. Перед ними стояла
консервная банка из-под немецкой несъедобной тушенки, и именно под эту
песню наполнялась она быстрее всего, правда, мелочью, в основном сотнями,
двухсотками. И снова темный переход наполнился будоражащими звуками. Люди
останавливались, ставили к стенке свои узлы и оцепенело смотрели не то в
прошлое, не то в будущее. Что-то бередила музыка в душах, набатом звучала,
напоминала о полузабытых, отвергнутых истинах, о временах, которые
поторопились проклясть, о делах, от которых поторопились отречься.
Начинали понимать - от самих себя отреклись.
- Ничего, ребята, - вполголоса бормотал старик. - Ничего... Авось...
- Грозишься? - спросил его сосед.
- Авось, - повторил старик.
Пафнутьев тоже постоял в сторонке, не смог пробежать легко и
бездумно, хотя торопился, не имел права терять ни минуты. Сутуло постоял у
выхода, засунув руки в карманы куртки и исподлобья глядя на людей,
окруживших музыкантов. А когда осознал, что мелодия затянулась, что
музыканты явно пошли на третий круг, медленно и тяжело поднялся по
ступенькам. Он бы еще постоял, послушал, но не мог. Павел Николаевич
Пафнутьев торопился - пятнадцать минут назад в квартале отсюда прогремела
длинная автоматная очередь. Милиция уже была там, на месте, "скорая
помощь" тоже примчалась, теперь вот и он добирался пешком, хотя мог и
отвертеться, но позвонил Шаланда.
- Подошел бы, Паша, - сказал он.
- А что там?
- Круто, Паша. Очень круто. Подходи.
- Буду, - сказал Пафнутьев и положил трубку.
Андрея с машиной под рукой не оказалось, и он отправился пешком, тем
более что идти было недалеко - не то два, не то три квартала. Валил мокрый
снег, ветер дул прямо в лицо, но не холодный, почти плюсовой ветер.
Пафнутьев был даже рад выйти из прокуратуры на свежий воздух и шел,
откровенно наслаждаясь и погодой, и этим вот липким снегом, и тем, что
случившееся больше касалось Шаланды, чем его, Пафнутьева. Пусть Шаланда
вертится там, пусть пластается, а если хочет услышать утешительные,
подбадривающие слова, он их услышит. За словами дело не станет, -
усмехнулся Пафнутьев. Мы так насобачились произносить слова по разным
поводам и без всякого повода, что каждого второго можно смело отправлять
дипломатом в любую страну - справится. Увертки, недоговорки, невинное
умалчивание и готовность с пеной у рта отстаивать полуправду, увиливание и
от ответа, и от вопроса. Да, это тоже мастерство - увильнуть от вопроса,
не услышать того, на что не можешь ответить.

***

Пафнутьев издали увидел место происшествия - возле ресторана стояла
плотная темная толпа, уже припорошенная снегом, вертелась в снегопаде