"Виктор Пронин. Испытание" - читать интересную книгу автора

нежели их дети, и ответили Энгельсону в том же духе, что уж коли не учили
своих детей лгать и приспосабливаться до сих пор, то тем более не намерены
это делать сейчас, даже ради такого незаменимого педагога.
На заседании местного комитета школы Энгельсон впервые публично изложил
свою версию. Она оказалась сумбурной и противоречивой. Суть происшедшего в
изложении Геннадия Зиновьевича заключалась в том, что он схватил Высевко за
рукав и, не рассчитав силы, резко дернул вниз, когда тот обгонял его на
лестнице. Высевко потерял равновесие и рухнул на площадку. Но через
несколько дней, собравшись с духом, Энгельсон в кабинете следователя скажет,
что за руку Высевко он не дернул, а лишь слегка коснулся его одежды. На суде
же Геннадий Зиновьевич вообще заявит, что он вовсе и не касался парня, что
он только окликнул его, а тот возьми да и упади.
Размер лестничной площадки - примерно четыре на четыре метра.
Следователь пришел к заключению, что сам пострадавший поскользнуться и
опрокинуться с третьей ступеньки, чтобы, пролетев над всей площадкой,
удариться головой в дверь на высоте немногим меньше метра, не мог. Законы
физики не позволяют.
До дня суда, держась за эту версию, Геннадий Зиновьевич обвинял в
сговоре против себя людей, с которыми не один год проработал бок о бок. По
его словам выходило, что он невинная жертва, а все вокруг бесчестные
завистники, сговорившиеся, чтобы погубить его. Ни одна профессия, как бы она
ни ценилась в народе, какой бы уважаемой ни была, не дает человеку права
вести себя так, как ему заблагорассудится, не предохраняет человека от
хулиганских выходок, если его духовная культура низка, если его внутренний
мир убог и куц.
Что же сказали о своем коллеге учителя школы?
О. Р. Пушкаревич. Энгельсон считался у нас неплохим учителем, но многих
коробило его стремление всегда и везде подчеркнуть свое превосходство,
подчеркнуть, что люди, которые работают рядом с ним, стоят ниже по своему
духовному развитию, культуре; меньше знают, чем он, хуже преподают, не умеют
воспитывать...
Н. И. Белякова. Он всегда старался быть на виду, во всяком деле ставил
себя выше всех, ему говорили об этом, но результатов мы не замечали.
В. А. Капустинская. Энгельсон, казалось, был постоянно озабочен тем,
чтобы в любой ситуации подчеркнуть свое превосходство, показать, что он
больше знает, ему большее доступно. Даже рассказывая о своем опыте работы,
он давал понять, что такие результаты могут быть только у него, что
стараться использовать его опыт бесполезно. Одни старались этого не
замечать, многие относились иронически, посмеивались, а некоторых это
уязвляло.
А вот личные впечатления. Наш разговор с Геннадием Зиновьевичем начался
несколько необычно. Он словно бы заранее попытался огородить вешками тот
круг вопросов, который, по его мнению, мы должны затронуть.
- А вы знаете, - спросил он, - что у меня есть награды за отличную
преподавательскую работу?
- Да, я слышал.
- А вы знаете, что я изобрел новую конструкцию классной доски и у меня
даже есть на это изобретение авторское свидетельство.
- Да, знаю.
- Я представлялся еще на одну награду, но не получил ее только