"Петр Проскурин. Полуденные сны (повесть)" - читать интересную книгу автора

наведывался еще один давний Тимошкин знакомый, старый еж Мишка, живший в
глухом, диком малиннике за озером, там росли колючие и густые кусты, и
Тимошка, однажды порядков исцарапавшись, уже больше не рвался туда и
научился не замечать этого дикого уголка, кстати облюбованного иЧапой, тоже
входившей в круг Тимошкиных недругов, всегда державших его настороже.
Семеновна иначе не называла Чану, как только крысой, и это было очень
обидно, так как Чапа считала себя самой настоящей аристократкой,благородной
ондатрой, имевшей разветвленную родню в далеких, заокеанских странах. Но
так уж устроено в жизни, дать обидное название легко, а переменить его уже
невоз можно, и даже Олег в конце концов смирился, хотя внача ле, как
истинный поборник справедливости, протестовал.
Впрочем, Чапа не подозревала о бурных дискуссиях, происходивших в доме
по поводу нее, и жила себе поживала в чистом и тихом и, главное,
безопасном озере.
Солнце едва-едва взошло, все вокруг купалось в густой, прохладной росе,
над озером сгустилось облако сырого тумана, но все было обильно напоено
множеством самых различных запахов, неприятно и резко пахли лиловые цветы,
плотно подступавшие к дому с трех сторон.
Прилетели и бесцеремонно уселись на рябину воробьи, жившие под карнизом
крыши, Тимошка равнодушно отмахнулся от них, к этим беспокойным жильцам,
всегда ожесточенно и без толку переругивающимся друг с другом, он
относился как к неизбежному злу. В общем-то в Тимошкином хозяйстве все шло
своим ходом, ничто не требовало незамедлительного вмешательства, поводив
еще носом, усиленно принюхиваясь и ни на секунду не забывая о главной
необходимости поздороваться с Васей, Тимошка весело сбежал с крыльца и,
заглушая чужой раздражающий запах ночных пришельцев, соседского кота и ежа
Мишки, на уголке хозяйски-привычно поднял ногу. Здесь запах цветов был
совсем уж невыносим, Тимошка даже страдальчески оскалился. Чтобы спрямить
путь к хозяину, он хотел перескочить через клумбу розовых, отяжелевших от
обильной росы гвоздик, но, тотчас вспомнив, сколько неприятностей пришлось
перенести из-за этих цветов от Татьяны Романовны, он обогнул веранду и по
свежему следу Васи, по гравийной дорожке ринулся к озеру, мотая ушами,
плавно и мягко срезая углы, как вкопанный остановился он перед скамейкой.
Вася сидел в пижаме, закинув ногу за ногу, и не отрываясь смотрел на
молодые розоватые стволы берез, поднимаишнеся из тумана на противоположном
берегу.
Тимошка вспрыгнул на скамейку и сел рядом, плотно прижимаясь к теплому
боку Васи, сухая горячая рука Васн тотчас легла Тимошке на голову. Летом
по утрам они встречались так почти всегда, и, пожалуй, это были лучшие
минуты в Тимошкиной жизни, он словно погружался в древний сладкий мрак,
исходивший из чуткой и всеобъемлющей руки Васи, и перед ним смутно
проносились сны жизни. И еще Тимошке передавалось Васино настроение, он
мог играть с Дашей или Олегом, купаться с ними в озере или приносить
закатившийся теннисный мяч, но Васино настроение продолжало жить в нем,
получая свое, часто неожиданное, развитие и завершение.
Прижавшись головой к плечу Васи, Тимошка закрыл глаза. Почесывая его за
ушами, Вася молчал. И тут Тимошка, еще в состоянии блаженства и забытья,
уловил чтото новое, и это новое было передавшееся от Васи неосознанное
чувство страха, что-то переменилось. Открыв глаза, Тимошка потянулся и
озабоченно лизнул Васю в жесткий подбородок. Если раньше эта его нежность