"Петр Проскурин. Отречение ("Любовь земная" #03)" - читать интересную книгу автора

становится. Я одного не пойму, почему одни кричат, а другие совершенно
ничего не слышат? Боюсь, нас с вами тоже никто не услышит...
- Услышать должен не человек, а человечество, - сказал Обухов и
поморщился. - И здесь пахнет нефтью, остатками жизни... да, мы уже говорили
с вами как-то о термодинамически новых мирах, они не примут живущего по
биосферным законам человека, они его просто уничтожат. Надо кричать, как вы
весьма энергично выразились, Петр Тихонович. Другого пути нет.
- Встряхнуть человечество не так просто, пожалуй, необходима глобальная
катастрофа. Не поздновато ли придет прозрение? - вслух подумал Петя.
- Вы еще не представляете себе возможности живого вещества, - возразил
Обухов. - На живое вещество, полагаю, тоже распространяется статус вечности.
Весьма печально, если разум на нашей маленькой планете будет отброшен назад
во тьму. Хилиазматический Марксов социализм - путь в никуда, в ничто, это
становится теперь ясным даже дураку.
- Сколько ересей было и прошло, - примиряюще улыбнулся Петя. -
Человечество все время погрязает в каких-то очередных новых ересях, затем
отряхивает их и топает себе дальше.
- Такой еще не заводилось, - сердито сказал Обухов, закладывая большие
пальцы в карманы своего жилета и сразу приобретая бодрый, воинственный
вид. - Гипнотизация вселенским равенством, путь этой машинной марксистской
ереси - вырождение и гибель человечества. По крайней мере для России эта
заморская ересь не подходит и не могла подойти. Чужеродный опыт на
российской почве принес уродливейшие результаты! Посмотрите, что они сделали
с отечественной наукой! А с русской культурой? А с самой Россией?
Некоторое время они шли молча, на очередном повороте Петя сошел с
дорожки, пропуская вперед Обухова.
- Мне как-то не по себе последнее время, Иван Христофорович, -
признался он. - Вы занимаетесь Бог знает какими второстепенными
частностями... Свою работу по живому веществу почти забросили, ее ведь,
кстати, никто сейчас в мире больше не сделает. Не справитесь вы с ними,
поверьте, Иван Христофорович, они должны сами отмереть...
- Чушь, чушь, Петр Тихонович, - опять не согласился Обухов. - Очередная
ересь, вера в невозможное, тот же хилиазм, он у нас у всех в печенках.
Посмотрите же здравым взглядом на эту гниющую страну, вы в состоянии пройти
мимо?
- Не могу понять корней сталинизма, - сказал Петя. - Что есть сам
Сталин?
- Дело не в Сталине, с его весьма скудным культурным слоем и с
мощнейшими инстинктами, - раздраженно возразил Обухов. - Дело в породившей
его системе. Породила и вознесла, и никаких ершей. Сейчас, уже на нашей
памяти, вылепила еще более идиотскую модель... Старческого хилиазма.
- Все-таки в Сталине чувствуется личность, - сказал Петя. - Не в пример
нынешним деятелям... Сколько я отца спрашивал, все обещал, откладывал,
уклонялся, а ведь не раз встречались... В специальной литературе - сплошная
ложь, панегирик. И в романах...
- Романы лгали и лгут, не забивайте вы себе мозги мусором, коллега, -
сухо засмеялся Обухов. - Попытка понять Сталина - попытка понять истину о
трагедии России. Опаснейшая штука, коллега! Не советую, мгновенно оторвут
голову. От Сталина ведь обязательно пойдешь дальше, назад, вглубь, и сюда, в
наше достославное время. В этом вопросе каждый выплывай как знаешь.