"Петр Лукич Проскурин. Седьмая стража" - читать интересную книгу автора

Петр Лукич Проскурин


Седьмая стража


РОМАН

Основано на издании:
Петр Проскурин. Седьмая стража.
"Роман-газета", 1995, № 21-22
М.: Роман-газета, 1995. -80 с.

1.

По Москве сносили много старых строений, освобождая место новым; целые
кварталы рушились под разухабистые шутки молодых рабочих, и к этому
привыкли. Груды искореженных балок, кирпича, раздерганных стен, дверных и
оконных проемов, труб, какой-то дряхлой рухляди - беспризорные теперь
громоздкие, массивные шкафы, столы, старинные укладки, окованные железным
узорочьем, с прочными, ручной работы запорами, и еще множество самых
неожиданных вещей, брошенных за ненадобностью уезжавшими на новые квартиры,
вызывали у людей постарше неясные и самые разные воспоминания, и счастливые,
и грустные.
Послевоенная же молодежь, поднявшаяся уже в мирные годы и, естественно,
впитавшая в себя современные скорости и ритмы, равнодушно скользила по
рухляди прошлого отсутствующими, а то и насмешливыми глазами, - молодежь
вела себя вполне естественно, и ее куда больше интересовали запретные и
оттого остро волнующие проблемы секса, порнографии, в последнее десятилетие
особенно настойчиво пропагандируемых заграничными популярными журналами,
проникающими через все границы и препоны, а также растущие цены на импортные
джинсы, упорное стремление перехитрить природу и хотя бы внешне
снивелировать разницу полов.
Старый дом стоял в сравнительно тихом месте, угрюмо и обреченно
возвышаясь под московским небом, - два нижних каменных этажа и третий
деревянный, надстроенный уже в эпоху эмансипации и женских воздушных
перелетов на дальние расстояния на самолетах отечественных марок.
И вот постепенно в окнах обреченного дома начала исчезать жизнь. То в
одном, то в другом пропадали занавески, по вечерам в них уже не горел свет,
окна нижнего этажа заколачивались, а затем, как-то под вечер, с крыши дома
рабочие сорвали железо, и сиротливо проступил дощатый, изрядно тронутый
гнилью, ребристый остов основы.
Одинцов узнал о гибели еще одного старого дома совершенно случайно;
проезжая по Селезневской и невзначай рассеянно скользнув взглядом по
облетевшим наполовину деревьям, он заметил какую-то ободранную ребристую
крышу, равнодушно перевел глаза на другую сторону улицы, где уже высился ряд
новых, щеголеватых многоэтажных красавцев-домов, купающихся своими крышами,
казалось, в самой небесной синеве, но уже что-то произошло. Никогда не
чуравшийся ярких эмоций, благотворно отзывавшихся на крепком сердце, и тем
более острых блюд, приятно усиливающих и без того терпкий привкус жизни,