"Валентин Проталин. Тезей (том 2)" - читать интересную книгу авторакаждой из них обнаружила прячущегося в зелени зайца. Небесного, разумеется,
не земного, но и здесь, и на земле олицетворяющего собой неутомимое наслаждение и нескончаемую похоть. - А что это за игра? - спросила богиня любви. - Мы охотимся на него, - деловито ответил Эрот. - Зачем? - Чтобы принести его себе в жертву. - Какая гадость! - огорчилась Афродита, как и Деметра сторонящаяся кровавых жертв. - Не по-настоящему, не как у взрослых, - успокоил ее Эрот. И только тут, мгновенно забыв и про зайца, и про живые картинки, Афродита вдруг узрела, что ее малыш чуть ли не на голову выше своих крылатых приятелей-малышей. - Что с тобой? - забеспокоилась Афродита. - Я расту, - спокойно пояснил Эрот. - Что за глупости? Ты же можешь сразу же стать большим, ты ведь бог. - Нет, я хочу расти. - Зачем? - Так надо. - Кому? - Мне и всему. ...И, конечно, в чертогах всецаря бессмертных собрались самые близкие. Это был не совет богов. Для совета бессмертных здесь многих не хватало. Но и не простое семейное сборище. Повод, собравший самых близких бессмертных в чертогах Зевса, ощущался как чрезвычайно важный, тревожный и столь же Вечный ребенок, малыш Эрот решил расти. Не в одночасье превратиться на время во взрослого, почудачить и снова вернуться в пору детства, а именно расти. Как растут простые земные люди. И тут же становилось очевидным то, что при постоянном младенчестве божка любовных наваждений начисто забывалось: Эрот - порождение Хаоса. Он первым вышел из тьмы. Он не участвовал ни в каких распрях ранних и поздних богов и, воплотившись в ребенка Афродиты, укрылся в детстве. Однако именно Эрот, вышедший из тьмы и имени тогда еще не имевший, первым всплеском, первым побуждением любви привел в движение Вселенную. Можно рассказывать, как Чернокрылая ночь понесла от Ветра серебряное яйцо с Эротом внутри яйца и положила его в чрево темноты. Можно расписывать случившееся тогда как-нибудь иначе - ничего это не меняет. Эрот первым проявлением любви привел в движение Вселенную и отступил в детство. И вот теперь он принялся расти. Решил выйти из младенчества. Что это может означать для сложившегося уже миропорядка богов и людей? Потому никто и не удивился, когда в чертогах Зевса Афродита появилась с Эротом не одна, а вместе с Гестией. С невозмутимой Гестией, которая не только богиня домашнего очага, но и, что важней, олицетворение незыблемого Космоса. Эрот же принес с собой зайца, только что пойманного на охоте. И устроился с ним в стороне от взрослых. Эрот и заяц были заняты друг другом. Заяц то терся об Эрота своей мягкой и светло-золотистой (небесное существо все-таки) шерстью, то отбивался от него лапками. Боги, собравшиеся в чертогах своего всецаря, тоже делали вид, будто не |
|
|