"Валентин Проталин. Тезей (том 2)" - читать интересную книгу автора

коричневая бородка прибелена была уже начинающей проступать сединой. Брови
под невысоким лбом, массивные, словно приклеенные. Под ними не сразу
разглядишь цвет глаз. К тому же глаза Менестей как припрятывал за тяжелыми
веками.
Тезей охотно двинулся навстречу родственнику, обнял его за плечи и
усадил на сидение, подставленное Мусеем.
- Прости меня, Менестей, что я раньше не нашел тебя, - обратился
молодой царь к гостю. - Боги не простят мне такого отношения к кровной
родне, но, знаешь...
- Знаю, знаю, - поспешил ответить Менестей, - до того ли было тебе.
Боги испытывали тебя иначе. Где было найти силы на другое.
- И все-таки ты прости меня, - настаивал Тезей. - А, хочешь, -
предложил он вдруг, - перебирайся ко мне в Акрополь. Мы тут одни, и места
хватит.
- Ты добр ко мне, Тезей, - отвечал Менестей, - но лучше я для твоей же
пользы останусь в гуще народа... Это у меня хорошо получается, - добавил он,
придав последним словам особое значение.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Тезей.
- Я умею слушать и говорю так, чтобы ко мне прислушивались, - отвечал
Менестей.
- Тем более жаль, что не хочешь в Акрополь перебраться, - любезно
сказал Тезей, - твои советы были бы для меня весьма полезны.
- Ты преувеличиваешь, царь, - скромно потупился Менестей. - Я ведь и
так могу посильно помогать тебе советами.
- Кто такой Клеон? - спросил царь.
- Это человек, которого бы не было, если б не появился ты.
- Кто это?
- Не появись ты, не принеси с собой те изменения в жизнь Афин, которыми
ты здесь всех взбудоражил, он бы и остался в безвестности. Клеон возник на
волне смуты, которую ты поднял идеей народовластия. Ты, словно бог, создал
его, своего противника.
- Но сам он что такое? - продолжал допытываться Тезей.
- Был незаметным писарьком у царских чиновников, какие поплоше, -
сказал Менестей пренебрежительно. - Вон Одеон его хорошо знает. Мальчишкой
Клеон при их храме болтался.
Тезей повернулся к Одеону.
- На побегушках он был, - ответил Одеон, улыбнувшись, - во время
таинств служил чтецом, по ночам состоял при шкурах и кубках, мыл
посвященных, обмазывая их грязью и отрубями, напоминал, когда после очищения
следует произнести "Бежал зла, нашел благо". Всегда похвалялся, что сам
может это протрубить звонче, чем кто бы то ни было. Водил по городу
бесноватых вакханок в укропных и тополевых венках. Зажимал в кулаке пару
откормленных полозов и потрясал ими над головой. Вопил "Эвоэ-сабоэ",
приплясывал, выкрикивал в такт "Гиэс-аттес-аттес-гиэс". Старые бабки
умилялись, называли его запевалой, вожатым и плющеносцем.
- Еще раньше, в школе, готовил чернила, отмывал скамейки и подметал за
дядьками, - добавил Мусей.
- Однако мне тоже приходилось наниматься в поденщики и убирать чужое -
то маслины, то смокву, то виноград, - решил вступиться за Клеона Одеон.
- И в окружной список граждан его все-таки вписали, - заметил со своей