"Валентин Проталин. Тезей (том 2)" - читать интересную книгу автора

поторопить своих новых спутников.
- Паук целый год ткет, а одеться не во что, - уклончиво, но и хитровато
улыбнувшись, ответил финикиянин.
- О боги, - удивился Мусей, - какие занятные у вас присказки... Скажи
еще что-нибудь.
- Сказать?
- Скажи.
- Не обидишься?
- Поблагодарю даже.
- Пришел верблюд рогов просить, ему и уши отрезали.
- Поразительно, - продолжал удивляться Мусей, - совсем не похоже на
пословицы наших хитрецов... Куда вы плывете, друзья мои, - вдруг грустно
произнес он, обращаясь к Поликарпу и Лаодике. И снова - к хозяину судна. -
Значит, не советуешь снаряжать корабль?
- Почему? Голова работает - пробуй.
- Это тоже ваша финикийская присказка?
- Нет, - рассыпался мелким смехом хозяин судна, - это я сейчас сам
придумал.
- Финикийские головы работают, - усмехнувшись, откликнулась Герофила, -
Я ж говорила - даже деньги под проценты ссужать целые общины научились.
- Община, община, - покачал головой финикиянин, - община, конечно,
хорошо, но лучше бы самому... Без общины... Ах! - он коротко и как-то
неожиданно доверительно махнул рукой.
Однако этот жест означал и иное. Афинский трубач, державшийся
неподалеку, тут же протрубил сигнал молчания, какой всегда звучит на здешних
берегах, когда корабль готов к отплытию.
Стало совсем тихо. Потом коротко - как прошелестело - прошгала группа
афинян во главе со жрецом-глашатаем. Она приблизилась к отплывающим. Опять
стало совсем тихо. И тут раздался голос глашатая, речитативом по строчкам он
произносил прощальную молитву. Вся пристань негромким, но густым эхом
повторяла каждое ее слово.
- Поликарпик, Поликарпик, - сокрушенно проговорил Тезей, - братик ты
мой любимый...

Четвертая глава

Всю ночь, а, может быть, только под утро, разве разберешь, Тезею снился
cон, из которого обязательно надо было выбраться и вернуться в Афины или
хотя бы в Трезен. Проснуться в Афинах или в Трезене. Но как ни пытался он
проснуться, оказывался в совершенно незнакомых местах с неведомыми
постройками, с перепутанным нагромождением их, в полутьме. Одет был Тезей в
какую-то рвань, ноги босые, тряпки не его. Мысленно он пытался даже
переодеть себя. Это удавалось. Однако тут же на нем опять болтались какие-то
лохмотья, едва прикрывающие наготу. То ли Афины, то ли Трезен находились
где-то совсем близко. Тезей пытался двигаться куда-то, сворачивал и опять
попадал неведомо куда. Мимо проносились какие-то люди, но никто не хотел
указать ему дорогу. А, главное, боги исчезли из этого мира. И поэтому какой
шаг ни сделай, он становился бессмысленным.
Тезей пробовал еще и еще раз сосредоточиться, собрать себя, напрячь
мускулы и одним прыжком вылететь из этой ловушки. Он прыгнул и упал. Упал на