"Франсин Проуз. Голубой ангел (университетский роман) " - читать интересную книгу автора

комната Руби выглядела раньше: детская с колыбелькой, потом комната
маленькой девочки, пока не застыла навеки чердаком мисс Хэвишем 4,
увешанным лицами актеров, рок-музыкантов, спортсменов, чьи звезды с тех
пор, как Руби наклеила их фотографии, наверняка успели закатиться. В
комнате всегда был свой запах, живой и постоянно меняющийся: сначала пахло
молоком и тальком, потом кроссовками, лаком для ногтей, индийскими
благовониями. Пыль и духота разогнали эти фантомы.
Сорвав с крючка вельветовый пиджак, он ловит свое отражение в огромном
зеркале, решившем именно сейчас продемонстрировать ему его жуткую морду:
небритый, морщины как у Бастера Китона, седеющие волосы стоят торчком - ну
просто разведенный коп из телесериала, а уж никак не приличный мужчина хоть
и средних лет, но не утративший привлекательности и жизнелюбия, писатель,
преподаватель, муж, отец. Под глазами мешки, очки забрызганы непонятной
белой гадостью. Свенсон отскребает ногтем какую-то дрянь с переднего зуба,
проверяет языком тот задний, который его беспокоит.
Так! Этим займемся потом. Сейчас - на работу.

Пробежка вверх по четырем пролетам лестницы - вот и вся зарядка
Свенсона, но сегодня утром пользы вообще никакой: он слишком нервничает,
что опаздывает. На третьем этаже он начинает задыхаться. Боль в груди?
Может быть. Вполне вероятно. Неужто такова его судьба - рухнуть замертво у
обутых в "Доктор Мартенс" ножек этой... затянутой в кожу малявки? Анджела
сидит на полу, прислонившись к стене и водрузив на белеющие сквозь прорези
в джинсах коленки какую-то книжку.
За несколько ступенек до цели Свенсон успевает разглядеть название:
это не опус какого-нибудь модного подросткового автора, как мог
предположить Свенсон, а "Джейн Эйр". На Анджеле черные кожаные перчатки с
обрезанными пальцами, ногти иссиня-фиолетовые. Ручки у нее такие крохотные
(может, по сравнению с объемистым томом Шарлотты Бронте), что перчатки
выглядят по-викториански строго и солидно. Конский хвост с оранжевыми и
зелеными прядями делает ее похожей на разукрашенное мороженое в детском
кафе.
- Доброе утро, - бормочет запыхавшийся Свенсон.
Анджела, оторвав взгляд от книги, словно удивляется странному
совпадению, которое свело их здесь.
- Привет! - отвечает она неуверенно.
- Прошу прощения за опоздание, - говорит Свенсон. - Не уследил за
временем.
- Ничего страшного. Не беспокойтесь.
Свенсон вцепляется в перила - отчасти для того, чтобы отдышаться,
отчасти чтобы сдержаться и не придушить на месте эту неблагодарную
соплячку, которая вытащила его из кровати (точнее, с дивана) чуть свет и
заставила мчаться сюда, рискуя жизнью. "Ничего страшного!" Неужели? Спектр
его возможностей ограничен, но четок. Либо прочесть ей сухую нотацию о
хороших манерах и пользе выражений вроде "благодарю вас", либо стиснуть
зубы и перетерпеть пятнадцать минут, в течение которых она будет нести
что-нибудь про свою работу или, что вероятнее, про то, почему она с этой
работой не справилась, - тогда он промямлит пару слов в ответ, и все будут
счастливы.
- Может, перенесем? - предлагает он.