"Александр Прозоров. Змеи крови (Боярская сотня) [фрагмент]" - читать интересную книгу автора

- закованные в панцири и бахтерцы, зерцала и колонтари. На плечах витязей
лежали меховые налатники, пухлые шаровары уходили в высокие кожаные сапоги
или валенки. Над островерхими шлемами высоко вздымались сверкающие острия
рогатин. Лошади, с точки зрения родившейся в двадцатом веке Юли, были
низковаты, но широкие копыта, кованые шипастыми подковами, все равно
достаточно весомо впечатывались в мерзлую землю, заставляя ее гудеть,
словно туго натянутую на барабан шкуру.
Рать поравнялась с молодой женщиной, прошла мимо. Юля, после короткого
колебания, неумело перекрестила их спины и поднялась в седло, двинувшись в
обратную сторону - к оставленным под охраной нескольких десятков оружных
смердов заводным коням, навьюченным вьюками с дорожными припасами.
Татарский лагерь находился всего в получасе пути за стоянкой уничтоженного
разъезда - несколько сотен темных шатров, из макушек которых тянулись
дымки, стоптанный до земли снег, множество небольших человеческих фигурок.
Русские мчались молча, без обычного воинского клича, не стреляли из луков,
предваряя атаку - однако скрыто налететь многотысячным войском все равно
невозможно, а потому фигурки в теплых стеганных халатах заметались,
расхватывая щиты и копья, обнажая сабли. И все же самого главного сделать
они не могли: кони паслись в стороне от лагеря и добежать до них,
оседлать, подняться в седло татарские воины не успевали.
Кованая конница захлестнула лагерь, и он моментально наполнился криками
боли и стонами умирающих людей. Низко опущенные рогатины пробивали врагов
насквозь. Некоторых - вместе со щитами и доспехами, коли кто-то успевал их
одеть. Зачастую копья застревали в телах - и тогда всадники бросали их,
выхватывали сабли и кистени, разя смертоносным оружием направо и налево.
Стальные грузила, врезаясь в мягкие тела, ломали кости и раскалывали
черепа, остро отточенные кривые клинки, падая с разогнавшихся вскачь
коней, рассекали татар от плеч до пояса, сносили головы, кроили черепа.
Смертоносный вал прокатился по лагерю от края и до края и, казалось, ничто
не могло уцелеть позади него, но когда всадники стали разворачивать коней,
они увидели, что за ними, перепрыгивая раненых и убитых продолжают бегать
сотни людей, направляясь примерно в одну сторону - к коням. Бояре снова
послали коней вперед. Теперь уже не в такой стремительный галоп. Они
неспешно прочесывали разоренный лагерь, заезжая в шатры, добивая отдельных
растерявшихся врагов, прихватывая попадающиеся на глаза наиболее ценные
вещи. Пересеча лагерь снова, витязи снова развернулись в широкую лаву и
ринулись в погоню за уцелевшими после учиненного побоища степняками.
Несколько сотен татар, благополучно выдержавших первый налет и вырвавшихся
к своим скакунам, запрыгивали на спины коней, разворачивались и гнали их
вперед - прочь, прочь, прочь! Скорее прочь от неминучей смерти!
Однако не проскакав и пары верст, они обнаружили впереди три ровные
шеренги одетых в красные тегиляи и шапки стрельцов. Сзади наседала русская
кованая конница, и степняки волей-неволей помчались на узкую полоску
людей, отделяющую их от спасительного простора. Они неслись с гиканьем и
лихим посвистом, размахивая обнаженными саблями, словно не спасались от
смерти, а сами несли погибель всему живому.
Хмурые бородачи, спокойно глядя на мчащуюся массу, положили пищали на
обухи бердышей, приладились, выбирая себе цели, и когда до татар осталось
от силы сотня шагов, дружно нажали на спуск, опуская тлеющие фитили на
пороховые полки. Прокатился закладывающий уши грохот, выросла белая дымная