"Александр Прозоров. Слово шамана (Боярская сотня #7) " - читать интересную книгу автора

из невольников сбежать исхитрится... Но татары каждый год жаловались, что
по весне перейти через степь - хуже пытки, что лучше ее по холоду пересечь,
а потом уже рядом с русскими землями дождаться, пока стает снег. Ну вот и
дождались... Воинов из родов Ширеевых и Аргиновых, судя по всему, загнали в
ловушку и сейчас добивают. Гиреевские тысячи, воины в которых принадлежали
роду Мансуровых, большей частью уцелели, но потеряли весь скот, шатры,
заводных коней - теперь, когда от войска осталось от силы треть, отбить
лагерь назад наверняка не удастся. Там кованой конницы вдвое больше, чем
татар будет.
- На север поворачивать надо, - злобно сплюнул Тирц. - Коли слишком
рано ударим, посевную, может, не сорвем, но хоть что-то сделаем.
- У нас ни обоза, ни заводных коней, ни припасов... - попытался
образумить его Девлет-бей, но русский только презрительно хмыкнул:
- А как ты степь собираешься обратно пересекать без обоза, коней и
припасов?
- Уходить надо, Mенги-нукер, - примирительно напомнил Девлет-Гирей. -
Русские сейчас сечу закончат, и на нас повернут. Тогда точно никуда не
попадем.
Тирц приподнялся на стременах, оглядел собравшийся отряд. Тысяч пять,
не меньше. До Москвы с такими силами не дойдешь, но окраины потрепать
получится.
- Назад не пойдем, пока хоть какого-то урона России не причиним, -
твердо решил он и пнул пятками свою лошадь.
Собственно, положение оказавшихся в зимней степи татар было не столь
уж безнадежным. Кони - если их не гнать постоянно вперед и вперед, вполне
могут разрыть снег и выкопать из-под него прошлогоднюю траву. Люди могли
зарезать и съесть нескольких скакунов. Вот только требовалось соблюсти два
условия: найти топливо для костров чтобы зажарить мясо, и остановиться на
месте хоть на пару дней, дабы кони могли поесть.
Здесь, вблизи русской рати, останавливаться новым лагерем было
равносильно самоубийству, а потому татарские тысячи продолжали торопливо
двигаться на запад, подальше от опасного врага.
К вечеру выяснилось, что московиты про спасшийся отряд не забыли -
остановившись в темноте и заворачиваясь в халаты прямо возле лошадиных ног,
воины могли наблюдать на ночном небе легкое зарево: это означало, что
кто-то движется по их следам и костры, в отличие от татар, жжет без
жалости. А потому голодных, замерзших, усталых и невыспавшихся степняков
Тирц поднял еще задолго до рассвета и приказал садиться в седла.
Кони, такие же голодные, как и их всадники, двинулись неспешной рысью.
Тут ничего не мог поделать даже он - ифрит, нежить, Менги-нукер, как его
только не называли! Пусти скакунов в галоп - и через несколько часов пути
они просто свалятся от усталости.
- Нам не уйти, Менги-нукер, - услышал он, как рядом кто-то негромко
озвучил его мысли.
- Это ты, Алги-мурза? - усмехнулся физик. - Я рад, что ты остался жив.
- У них заводные лошади, торбы с овсом, даже дрова. Они сытые и
отдохнувшие...
- Чего ты боишься, татарин? - криво усмехнулся Тирц. - Если нас
догонят и перебьют, тебе не нужно будет оправдываться перед Кароки-мурзой
за мою смерть. Во всем нужно видеть хорошее, а не плохое.