"Андрей Николаев, Александр Прозоров. Душа оборотня ("Ведун" #4)" - читать интересную книгу автора

расчесывать, гребень просить. Не дашь - замучают, защекочут, а и пусть! Это
мы посмотрим, кто кого защекочет. Тела у них зеленоватые, но в лунном свете
жемчугом переливаются. Правда, нежить - сердце у них мертвое, и не дышат
они, но не детей же с ними крестить! Вот эта, к примеру, на Танечку похожа.
Только ласковая.
- Дай гребешок, Олег, дай. Видишь, волосы расчесать нечем.
- Как же, тебе дай, - отвечает Середин, - а потом выбрасывай, а не то
волосы сами с головы побегут!
- Дай, гребешок, дай! - Танечка просит все громче, голос становится
визгливым, с металлическими нотками: - Дай, говорю, дай!
Она уже хрипит, брызгает слюной - и вдруг вскрикивает, бросается на
Олега и твердым, как камень, кулачком, бьет его в живот. Ведун хватает ее
за руку, но второй рукой она ударяет по плечу, а третьей по ногам, а
четвертой...
Путаясь в кожаной попоне, Середин откатился в сторону. Сивка, прыгая
на спутанных ногах, храпела и ржала над ним, кося выпученным, черным в
свете луны, глазом.
Олег вскочил на ноги.
- Ква твою мать... Ты что, взбесилась... - Он осекся и, резко
обернувшись в сторону деревни, замер.
Только сейчас он услышал приглушенные крики, визг, глухой рев и топот,
летевший прямо на него от околицы. Середин бросился к оружию. Сабля со
свистом вырвалась из ножен, кистень повис на руке, успокаивая привычной
тяжестью. Серебряные грани тускло блеснули в лунном свете. Путаясь ногами в
высокой траве, Олег выбрался на дорогу и побежал к деревне.
Темная, храпящая масса перла на него от крайних домов, хрипя диким
вепрем, взвизгивая, топоча. Середин, пригнувшись, отступил в сторону.
Заходящая луна высветила мчащуюся лошадь, на спине у которой, дергаясь от
сумасшедшего галопа, кто-то ворочался, припав к шее, лязгая зубами и
вырывая куски плоти из несчастного животного. Метаясь по дороге, скакун
пытался освободиться от страшного седока, но силы оставляли его. Дико
заржав, он рухнул на землю, забил копытами, крича, почти как человек в
предсмертной агонии. Седок, навалившись на коня всем телом, рвал зубами и
когтями бьющуюся лошадь и фыркал, захлебываясь горячей кровью, что хлестала
из разодранного горла.
Середин, отведя кистень, рубанул поперек широкой волосатой спины то ли
зверя, то человека. С глухим воем существо проворно отскочило от жертвы -
кистень просвистел мимо цели, ушел за спину. Олег сдержал его инерцию,
приподнял на уровень плеча, готовясь к новому удару. Теперь он узнал врага.
Это был оборотень. Матерый, грузный, но тем не менее быстрый и смертельно
опасный своими клыками, когтями бритвенной остроты, гнутыми, как косы,
мгновенно заживляющий свои раны. Широкий лоб, заросший почти до бровей, и
глубоко запавшие глаза напоминали человеческое лицо, но ниже скалилась
волчья морда. Шерсть вокруг пасти слиплась от крови, с клыков капала слюна
и пена. Передние конечности напоминали бы руки, не будь длинных когтей,
которыми заканчивались заросшие жестким волосом кисти. Согнутые, как у
собаки, задние ноги, переступали по земле, легко неся немалый вес оборотня.
Припав к земле, он зарычал, поводя из стороны в сторону массивной
головой.
- Если ты не пил кровь человека - убивать не стану, - сказал ведун, -