"Лев Прозоров. Конан в Гиперборее ("Конан") " - читать интересную книгу авторакенжал... Где он?!
И через секунду волны тихой реки всколыхнул боевой клич всех базаров мира: - Вор! Ворюга! Держи вора!!! Толпа неслась за земри. Впереди подпрыгивал, несмотря на толстый живот и одышку, побагровевший туранец. Земри бежал как олень. Разнообразные "приобретения" градом сыпались из его одеяний. В рабьем ряду остались лишь продавцы, понуро сидевший на бревнах "товар" да утирающий веселые слезы молодой гиперборей с воинами. - Ну, хорошо,- сказал он.- Ждан, возьми волчонка. Ждан, ухмыляясь жесткими медвежьими губами, подошел к Конану. И тут Конан понял, что сейчас его разлучат с Ральфом. Навсегда. Такая мысль даже не приходила ему в голову прежде, а вот сейчас... Он бросился вперед, нагнув голову, и ничего не ожидавший Ждан получил страшный удар в солнечное сплетение. Он согнулся вдвое. Конан еще раз боднул его - в лицо. Борус рухнул наземь. Воин, спрыгнувший на помощь товарищу, заработал пинок в челюсть, какого не постыдился бы и современный каратист, и свалился под ноги своему коню. Третий борус избрал более верную тактику. Не слезая с коня, он ударил Конана тупым концом копья в голову. Конан ничком рухнул в песок. В это время двое гипербореев держали рвущегося на помощь побратиму Ральфа. - Смок побери! - пробормотал статный всадник, когда его воины привязывали Конана поперек седла заводного коня.- Что за звереныш! Пожалуй, даже придется его подукротить. А жаль, видит Яр, жаль... встретились - гвардеец Туранского кагана и король Аквилонии, связавшие судьбу со странами, о которых не слышали даже в сказках своего детства. 8. ЖЕРНОВ Огромный каменный жернов мерно вращался, пережевывая зерно и сплевывая муку с отрубями в гладкий деревянный желоб. - Быстрее, скоты! - тиун-немедянин со свистом опустил палку на спину прикованного к жернову киммерийца.- Быстрее! Конан, не прибавляя шага, только рычал и глядел на тиуна мутными красными глазами. Его напарником был странный раб, похожий на кое-как одетый иссохшими мышцами и сухожилиями, обтянутый сухой и тонкой, как пергамент, смуглой кожей, скелет. На его лице с желтыми миндалевидными глазами и ястребиным носом, как, впрочем, и на всем остальном, не росло ни волоска. И уж он-то не молчал, нет! Без малейшего акцента, на чистом гиперборейском, он осыпал немедянина такими подробностями из личной жизни его, тиуна, матери, бабки, прабабки и так далее, что Конан только диву давался. Иногда раб переходил на незнакомый Конану язык - видимо, немедийский. И тогда тиун приходил в особенную ярость. К жернову Конана приковал этот же тиун, по воле своего молодого хозяина - жупана Якуна, сына Хорива. Приехав в свою колунь, что лежала в десяти днях верховой езды на юго-восток от Калоги, Якун первым делом вызвал тиуна и сказал: |
|
|