"Лев Прозоровский. Чужие ветры " - читать интересную книгу автора

почти всякий интерес к жизни. Он бы спился, если бы у него не было Агаты. Но
море надолго разлучало отца и дочь. Девочка росла под присмотром дальней
родственницы Эриксона, в маленьком домике на одной из окраинных улиц
Стокгольма.
Якоб-Иоганн души не чаял в своей дочери. Из каждого рейса он привозил
ей подарки, вечерами рассказывал удивительные истории, которые случаются
только с моряками; познакомил ее с "розой ветров",
Агата закрыла глаза, и строки письма воскресли перед ними:

"...Родной мой! Сегодня у меня под сердцем впервые шевельнулся
ребенок. Я хочу, чтоб это была девочка, - если будет мальчик, море отнимет
его у меня, так же как отнимает мужа..."

...А вот письмо из Баден-Бадена: "Напрасно мы тратим столько
денег. Мне уже ничего не поможет. Сегодня утром опять шла кровь горлом... Я
не знаю, как вы с Агатой останетесь без меня, - ведь ты такой
неприспособленный к жизни! А еще моряк, а еще капитан!.."

- Папа! - прошептала Агата. - Папа! - повторила она громче.
Эриксон открыл глаза и с удивлением посмотрел на взволнованное лицо
дочери.
- Что с тобой?
- Папа! Я хочу тебе помогать... В ближайшие дни я начну изучать
стенографию... Погоди, погоди, - быстро проговорила Агата и прикрыла отцу
рот рукой, не давая возразить, - это еще не все... Я изучу машинопись и... и
английский язык. Ты мне поможешь? Да? Ты ведь хорошо знаешь английский!
Каждый раз, вернувшись с моря, будешь проверять мои успехи...
Якоб-Иоганн не торопился отнимать от своего лица свежую и мягкую руку
дочери. Прищурив глаза, как в солнечный день на море, он с нежностью
рассматривал Агату. "Фрекен, настоящая фрекен, - думал он, - беленькая,
хрупкая девушка из богатой семьи... И глаза совсем как у фрекен, цвета
северных вод".
У отца с дочерью была одна очень похожая черточка: и у него и у нее
одинаково непослушно падала на лоб прядь волос. Конечно, волосы можно было
причесать, но стоило во время разговора слегка тряхнуть головой, как
непослушная прядка падала снова...
- Ну как, папа? - откинув со лба свою солнечную прядь, спросила Агата.
Отец не сразу ответил. Он отвернулся было к стене, но тут же встал, тяжело,
вразвалку прошелся по комнате, подошел к окну. Постоял некоторое время в
раздумье, обернулся.
- Всему виной я. Это я не сумел в свое время скопить столько денег,
сколько требуется, чтобы дочь не работала до замужества. Теперь этим
заниматься поздно: хозяйка "Агнессы" платит меньше, чем другие, но к другим
я не пойду. Это было бы предательством по отношению не только к людям, но и
к судну. "Агнесса" в чужих руках развалится в первый же рейс.
Капитан не привык говорить длинными периодами. Он остановился,
откашлялся, вытащил из брючного кармана маленькую изогнутую трубочку, примял
ногтем остатки табака, которые были в ней, чиркнул спичкой, затянулся
несколько раз и только после этого продолжал:
- На грубую работу я тебя никогда не пущу... Пускай я не такой