"Елена Прудникова. Берия: Преступления, которых не было " - читать интересную книгу автора

доводить до сведения краевого центра"2.
Непонятно, чего в этой телеграмме больше: ясноглазой детской наглости
или такого же ясноглазого детского убеждения, что Россия обязана снабжать
свои окраины оружием, вне зависимости от их собственных действий. Как видим,
эта убежденность наших закавказских братьев родилась не в 90-х годах XX
века, а гораздо раньше.
Один из грузинских меньшевиков, Валико Джугели - правда, с
сентиментальным преувеличением - говорил 14 января 1918 года: "Это было не
разоружение, а разграбление солдат. У несчастных, измученных, тоскующих по
дому людей забиралось все, вплоть до сапог. Здесь же шел торг. Разбойными
бандами продавалось вооружение"3. Ну да, продавалось - а он чего хотел? Не
знал, что ли, где живет?
Впрочем, далеко не всегда солдаты-фронтовики позволяли забирать у себя
"все, вплоть до сапог". Кончилось все печально: 9-12 января у станции Шамхор
в Азербайджане попытка разоружить несколько эшелонов русских солдат привела
к инциденту, известному под названием Шамхорской бойни. Команда грузинского
бронепоезда и мусаватистский отряд сделали попытку отобрать оружие у едущих
домой солдат. Завязалась перестрелка. По советской версии, грузины и
мусаватисты в ходе разоружения перебили около тысячи солдат, во что верится
слабо - не очень-то просто каким-то вчерашним штатским не только отобрать
оружие у эшелона озлобленных фронтовиков, но и поубивать столько народу. Они
могут не хотеть защищать родину, но себя они защищают не на шутку. Что-то
там было не то...
Ну, конечно же, не то и не так! Историк В. П. Булда-ков по материалам
грузинской следственной комиссии так описал эти события. "9 января 1918 года
у станции Шамхор один из воинских эшелонов был остановлен грузинским
заградительным отрядом с бронепоездом, начальник которого проявил излишнее
рвение. В течение двух суток, пока шли переговоры, к станции съезжались, с
одной стороны, тысячи азербайджанских крестьян, с другой - еще три воинских
эшелона. Началась стрельба. Фронтовики, без сомнения, расчистили бы себе
путь артиллерийским огнем, но один из снарядов угодил в огромный резервуар с
нефтью. Горящая нефть хлынула в низину, где расположились со своими
подводами азербайджанцы. Вскоре взорвалось еще несколько емкостей с горючим,
после чего пламя охватило и часть вагонов, в том числе во встречном
пассажирском поезде, следовавшем в Тифлис. Количество убитых и заживо
сгоревших с той и с другой стороны так и не удалось подсчитать, но жертвы
исчислялись тысячами"4. Вслед за пожаром последовала резня. Оставшееся на
поле боя оружие стало трофеем доблестных закавказцев. Им досталось, по
некоторым данным, около 15 тысяч винтовок, 70 пулеметов, пара десятков пушек
(правда, данные эти сомнительны, ибо 15 тысяч солдат, обладателей этих
винтовок, попросту не поместились бы в четырех эшелонах). Кроме прочего, эта
история свидетельствует о крайне низком боевом духе вконец разложившейся
русской армии - иначе бы горячим кавказским парням не удалось не то что
получить оружие, но и вообще покинуть Шамхор живыми. Именно после инцидента
Джу-гели и лил слезу по поводу несчастных солдатиков, у которых сапоги
отбирали...
Между тем турки играли свою игру. Они и не думали соблюдать условия
перемирия. В правительственных кругах Оттоманской империи имелось по вопросу
отношений с Комиссариатом три течения. Вехиб-паша считал, что следует
придерживаться условий Брестского мира, хотя бы на время переговоров.