"Михаил Прудников. Операция "Феникс" " - читать интересную книгу автора

добродетелью.
У нее было прекрасное чувство ритма. Но что-то настораживало в ней
Сергея. То ли эта напористость, то ли ничем не скрываемая уверенность, что
все будет так, как она хочет, и что не родился еще мужчина, который мог бы
сопротивляться ее обаянию.
К ним подошел Игорь. Он был слегка навеселе, но изо всех сил старался
этого не показать.
- Знаете что, ребята, - предложил он, - забрели бы как-нибудь ко мне в
гости. У меня есть неплохие записи...
- С удовольствием, - пробормотал Сергей.
- Мы все-таки держимся как-то отчужденно. Вот вы, Сергей... сколько уже
мы работаем с вами вместе... А вы еще ни разу не были у меня в гостях. И вы,
Катя, приходите...
Она небрежно тряхнула волосами в знак согласия. "Так вот чем
объясняется это неожиданное гостеприимство", - подумал Сергей, удивленный
неожиданным приглашением.
Его одного Тарков наверняка не пригласил бы. Дело в том, что в прошлом
году у них возник конфликт. Тарков, конечно, делал вид, что, собственно,
ничего не случилось, но это ему плохо удавалось.
Он здоровался с Сергеем подчеркнуто-дружелюбно, но в светлых глазах
Таркова таилась холодинка.
А столкнулись они вот на чем. Тарков, входивший тогда в группу Рублева,
занимался делом сотрудницы одного военного завода Людмилы Н. Она
проболталась на вечеринке о вещах, о которых посторонним говорить не
положено. Тарков довольно остроумно выяснил, каким образом и через кого
утекли важные для оборонной промышленности сведения. Он предложил передать
дело Людмилы Н. в суд.
Ознакомившись с документами, Рублев убедился, что доказательства вины
Людмилы Н. были неопровержимы. Но вместе с тем он обратил внимание, что
сотруднице едва исполнилось девятнадцать лет, что она комсомолка и что
никогда ничего подобного за ней раньше не наблюдалось. Рублев прямо сказал
Таркову, что считает его предложение о передаче дела в суд крайней и
неоправданной мерой.
- Не лучше ли обойтись мерами административного воздействия?
- Но ведь вина ее налицо! - доказывал Тарков.
- Налицо. Но зачем изолировать человека от общества, если можно его
исправить?
Словом, они так и не пришли к единой точке зрения. И Тарков обратился к
Петракову. Тот, прежде чем принять решение, вызвал Рублева и, выслушав его
доводы, с ним согласился. Тарков обращался и к начальнику управления, но и
там ни нашел поддержки.
- Ну, спасибо, старик, удружил, - как-то однажды вырвалось у Таркова в
беседе с Рублевым. - Такое дело загубил! Ладно, если бы руководствовался
соображениями гуманизма...
- А чем же еще?
- Ножку ближнему подставить...
- Ну, знаешь. - Рублев пожал плечами. Существовала порода людей, чуждых
и непонятных ему. Такие люди обычно отказывались верить, что кем-то могут
двигать благородные побуждения. Тарков, как он понял, относился к их числу.
Но все это было год назад. А сейчас, стоя с бокалом и руках перед