"Михаил Прудников. Операция "Феникс" " - читать интересную книгу автора

узнаешь истину, и истина сделает тебя свободным". Но этот евангельский
афоризм ничего не говорил непосвященному. Он мог украшать и паперть церкви,
и холл публичной библиотеки.
Но все эти подробности мало волновали Лейнгарта. Мысли его были заняты
другим: сейчас ему предстояло доложить директору программу разведывательных
мероприятий, которые помогли бы вырвать у русских тайну их новой антиракеты.
Список мероприятий лежал у него в портфеле. Озабоченный предстоящим
докладом, Лейнгарт, оставив детективов и экспертов в холле, поднялся на
четвертый этаж, миновал три кордона охраны и оказался в приемной директора.
Здесь, как и во всем помещении, было тихо. Помощник директора - розовощекий
молодой человек - вполголоса разговаривал с кем-то по телефону, но, увидев
Лейнгарта, поспешно положил трубку.
- Директор ждет вас, - сказал он и открыл высокую отделанную орехом
дверь.
Хотя заместитель директора по планированию бывал здесь почти ежедневно,
всякий раз, переступая порог кабинета своего шефа, он волновался: как
пройдет встреча на сей раз?
Первая панель кабинета состояла из стекла, но окна были плотно
зашторены кремовой прозрачной тканью, отчего казалось, что помещение окутал
желтоватый туман. На передней стене кабинета, той, возле которой стоял
рабочий стол директора, висело несколько задраенных экранов. Посередине
кабинета стоял круглый стол для совещаний.
Справа, у рабочего стола директора, возвышался пулы связи с несколькими
телеэкранами, панелью селекторной связи и множеством телефонных трубок.
Шаги вошедшего заглушал мягкий ковер. Директор поднялся навстречу
Лейнгарту и пожал ему руку. У шефа была пружинистая походка и быстрый,
оценивающий взгляд. Одет он был консервативно: двубортный пиджак в редкую
полоску, из нагрудного кармана которого выглядывал кончик белого платка;
галстук в косую полоску сколот тонкой булавкой, до блеска надраенные ботинки
на тонкой подошве. Редкие волосы с легкой проседью гладко прилизаны. Узкое
лицо с густыми темными бровями и глубокими складками, шедшими от скул к
выступающему подбородку, можно было бы назвать красивым, если бы не узкий,
не по-мужски маленький рот, придававший лицу не то выражение капризности, не
то холодноватой чопорности.
Директор смело мог бы сказать о себе, что он "селфмейдмен", то есть
человек, сделавший самого себя. И это была правда. Своим возвышением
директор был обязан только самому себе, своей неутомимости, рвению и
фанатичной преданности делу. Он начал еще до войны карьеру в качестве
корреспондента одной из английских газет в Берлине. Разумеется,
журналистское удостоверение было всего лишь прикрытием. Директор писал не
столько репортажи и статьи, сколько отчеты о положении в гитлеровской
Германии. Он не скрывал своего восторга перед фашистским режимом и считал
его лучшим барьером на пути проникновения "большевистской России" в Европу.
Его детальные, скрупулезные отчеты привлекли к себе внимание, и перед самой
войной директор был переведен в центральный аппарат разведки, в военный
отдел. Здесь он быстро выдвинулся, став к концу войны руководителем одного
из ведущих отделов. Ненависть к левым силам, фанатическая вера во
всемогущество разведки помогли ему быстро продвинуться в расширенном после
войны аппарате.
У директора был свой твердый взгляд на особую роль разведки в