"Болеслав Прус. Кукла (Роман)" - читать интересную книгу автора - Скажи, пожалуйста... А панна Ленцкая замуж не вышла?
- Нет. - И не выходит? - Весьма сомнительно. Кто в наши дни женится на барышне, у которой большие претензии, а приданого нет? Так и состарится, хотя и хороша собою. Ясное дело... Вокульский встал и потянулся. На его суровом лице появилось какое-то странно мягкое выражение. - Дорогой ты мой старина! - сказал он, беря Игнация за руку. - Мой славный старый дружище! Ты даже не догадываешься, как я счастлив, что вижу тебя, да еще в этой комнате. Помнишь, сколько вечеров и ночей я провел здесь... как ты кормил меня... как отдавал мне лучшее свое платье... Помнишь? Жецкий пристально посмотрел на него и подумал, что, видно, вино недурное, если у Вокульского так развязался язык. Вокульский уселся на диванчик, откинулся на спинку и заговорил, словно сам с собой: - Ты и понятия не имеешь, что я вытерпел, вдали от всех, не зная, увижу ли еще кого-нибудь из вас, совсем один... Понимаешь ли, самое страшное одиночество - не то, которое окружает человека, а пустота внутри, когда не уносишь с родины ни одного теплого взгляда, ни одного приветливого слова, ни даже искорки надежды... Пан Игнаций заерзал на стуле, собираясь возразить. - Позволь напомнить тебе, - заметил он, - что вначале я писал тебе очень сердечные письма, пожалуй, даже слишком сентиментальные. Но меня - Разве я на тебя обижаюсь? - Еще меньше у тебя причин обижаться на остальных служащих, которые не знают тебя так близко, как я. Вокульский очнулся. - Да я ни к кому из вас не имею претензий. Пожалуй, чуточку к тебе, что так мало писал о... городских делах... К тому же "Курьер" часто пропадал на почте, известия доходили с большими перерывами, и тогда меня начинали мучить мрачные предчувствия. - Почему? Ведь у нас войны не было, - удивился Игнаций. - Ах да!.. Вы совсем даже неплохо веселились. Помню, в декабре у вас тут устраивали великолепные живые картины. Кто выступал в них? - Ну, я такими глупостями не интересуюсь. - Верно. А я в тот день и десяти тысяч рублей не пожалел бы, лишь бы увидеть их. Еще большая глупость! Не так ли?.. - Конечно... хотя многое объясняется одиночеством, скукой... - А может быть, тоскою, - прервал Вокульский. - Она пожирала у меня каждую минуту, свободную от работы, каждый час досуга. Налей мне вина, Игнаций. Он выпил и снова зашагал по комнате, говоря приглушенным голосом: - Первый раз это нашло на меня во время переправы через Дунай, которая продолжалась с вечера до глубокой ночи. Я плыл один с перевозчиком-цыганом. Разговаривать нельзя было, и я молча разглядывал окрестности. В тех местах берега песчаные, как у нас. И деревья похожи на наши ивы, и холмы, поросшие орешником, и темные купы сосен. На минуту мне показалось, что я на родине и |
|
|