"Болеслав Прус. Сочельник" - читать интересную книгу автора

- Ванда, не толкайся! - закричал еще кто-то из детей.
Пану Войцеху с большим трудом удалось окончить начатую молитву, для
чего потребовалось предварительно оттаскать за волосы две-три детских
головки. Наконец принялись за еду; дали и нам, дали и кудлатой собачке,
которая, поджав хвост и насторожив ухо, не спускала глаз со стола.
- Как жаль, - сказал пан Владислав, блестящий Зосин поклонник, - что
мастер не отпустил меня пораньше.
- Почему? - спросила панна Зося.
- Я бы вам мак растер!..
- Да вы бы не справились.
- Могу хоть сейчас попробовать, - ответил всегда готовый к услугам
кавалер.
- Мамуня. Стах...
- Замолчите, чертенята! - прикрикнул хозяин.
Когда ужин, который был уничтожен с достойной внимания быстротой,
подходил к концу, пан Войцех сплюнул на середину комнаты и завел разговор:
- На свете все-то хуже становится, разрази меня гром! Налей, Зося,
пану...
- Святая истина, - ответил старик.
- В мои времена, скажу я вам, елки были такие, что лезь на них без
всякого, а теперь (провалиться мне на первом мосту) - не толще кнутовища.
- В одном отношении стало хуже, а в другом во сто раз лучше, - уверял
пан Владислав.
- Ни в каком не лучше.
- Что это вы, пан Войцех, околесицу несете...
- Ни в каком, говорю, а кто мне тут будет другое доказывать...
- Кхе!.. Кхе!.. Кхе!.. - закашлялся кто-то из детей.
- Матерь божия!.. - закричала Войцехова. - Франек подавился!
- Дай ему по спине... Вот так!..
Отпрыск рода войцеховского был спасен, к великой радости пана
Владислава, который оживленно всем разъяснял, что, попади кость в глотку,
немедленно был бы "капут".
- Насколько времена переменились к худшему, скажу я вам, лучше всего
видишь по лошадям, - продолжал хозяин. - Лет двадцать назад у меня на
каждого ребенка приходилось по две лошади, потом по одной, а теперь пара на
троих... Чтоб у меня ось лопнула, если вру!
- А разве вам от этого хуже?
- Да ведь только пара на троих, говорю я.
После этих слов пан Войцех задумался, сплюнул прямо в печку и крикнул:
- Баста, моя панна!
Приняв это восклицание за сигнал к отбытию, я подтолкнул Вигилию. Мы
попрощались с хозяевами, получили по трехкопеечной монете и по куску пирога
(который выставлен для обозрения в моем домашнем кабинете) и ушли,
благословляя хозяев.
Когда мы были уже в конце двора, до нас донесся бас пана Войцеха,
выводивший:

Пресвятая дева младенца породила
И того младенца в ясли положила.