"Болеслав Прус. Проклятое счастье" - читать интересную книгу автора Комната Владислава была просторной и светлой, как и полагается
мастерской инженера. Помимо неизбежного письменного стола, кресла-качалки и стульев, здесь помещались еще: чертежный стол, небольшой слесарный и столярный станки для изготовления моделей, книги, чертежи, модели и разнообразный инструментарий, предназначенный для того, чтобы возбуждать любопытство у непосвященных. Однако на всех предметах замечались следы запустения. На станках не было видно ни стружек, ни опилок. Мисочки с черной и красной тушью стояли сухие, чертежи пожелтели, а на чертежных досках с начатыми набросками лежал слой пыли. Владислав перечитывал в "Гидравлике" раздел о турбинах. Когда к нему вошла жена, он как раз с горечью вспоминал о том, что всего неделю тому назад ему предлагали разработать проект турбинной мельницы, а вчера сообщили, что мельницу будет строить другой. - Стоило трудиться годами, отказывать себе в последнем, - шептал он, зная, что этот получивший предпочтение "другой" - просто набивший на мельницах руку плотник, который составляет свои "чертежи" из щепочек. С этим неутешительным заключением, он отшвырнул "Гидравлику" и взялся за интегральные вычисления. Взгляд его упал на формулу: Т(1) = Т(2) = 1, и сейчас же ему вспомнилось, что остался у него всего один рубль! - Я-то прожил бы день-другой и на сухом хлебе, мне не привыкать, но она?.. "Обо мне не думай, мой Владик... Я буду сыта и сухим хлебом, приходилось уж не раз..." Он оглянулся, но в комнате никого не было. Тут только он вспомнил, что Элюня говорила ему эти слова несколько дней тому назад. памяти эхо голосом Матеушовой. "Великий боже! Какой же я эгоист!" - подумал он, и кровь бросилась ему в лицо. Но как бы там ни было, а в доме - один рубль на троих! Он перелистал несколько страниц и остановился на теории вероятности. - Если у меня сорок дней подряд не было работы, какова доля вероятности, что я получу ее завтра? - Одна сорок первая, - отвечали формулы. - Интересно, какова, в таком случае, вероятность, что я стану вором или самоубийцей? Формулы молчали. В окно виднелись крыши, покрытые тающим снегом, два-три взъерошенных воробья и полоска неба. Владислав поднял глаза к небу и подумал, что сейчас еще только половина марта, а работу - место чертежника на фабрике с месячным окладом в тридцать рублей за десятичасовой труд - он получит не раньше чем в мае. Он бросил вычисления и взялся за "Максимы" Эпиктета. Философу-невольнику не раз случалось врачевать наболевшую душу. Владислав раскрыл книжку и стал листать страницу за страницей. "Отгони от себя желания и опасения, - говорил мудрец, - и ты освободишься от тирана". "О слепец, о несправедливец! Ты мог бы зависеть от себя одного, а желаешь зависеть от тысячи вещей, чуждых тебе и отдаляющих тебя от истинного добра". |
|
|