"Болеслав Прус. Проклятое счастье" - читать интересную книгу автора

Комната Владислава была просторной и светлой, как и полагается
мастерской инженера. Помимо неизбежного письменного стола, кресла-качалки и
стульев, здесь помещались еще: чертежный стол, небольшой слесарный и
столярный станки для изготовления моделей, книги, чертежи, модели и
разнообразный инструментарий, предназначенный для того, чтобы возбуждать
любопытство у непосвященных. Однако на всех предметах замечались следы
запустения. На станках не было видно ни стружек, ни опилок. Мисочки с черной
и красной тушью стояли сухие, чертежи пожелтели, а на чертежных досках с
начатыми набросками лежал слой пыли.
Владислав перечитывал в "Гидравлике" раздел о турбинах. Когда к нему
вошла жена, он как раз с горечью вспоминал о том, что всего неделю тому
назад ему предлагали разработать проект турбинной мельницы, а вчера
сообщили, что мельницу будет строить другой.
- Стоило трудиться годами, отказывать себе в последнем, - шептал он,
зная, что этот получивший предпочтение "другой" - просто набивший на
мельницах руку плотник, который составляет свои "чертежи" из щепочек.
С этим неутешительным заключением, он отшвырнул "Гидравлику" и взялся
за интегральные вычисления. Взгляд его упал на формулу: Т(1) = Т(2) = 1, и
сейчас же ему вспомнилось, что остался у него всего один рубль!
- Я-то прожил бы день-другой и на сухом хлебе, мне не привыкать, но
она?..
"Обо мне не думай, мой Владик... Я буду сыта и сухим хлебом,
приходилось уж не раз..."
Он оглянулся, но в комнате никого не было. Тут только он вспомнил, что
Элюня говорила ему эти слова несколько дней тому назад.
"А уж я с господами заодно; как господа, так и я!" - откликнулось в
памяти эхо голосом Матеушовой.
"Великий боже! Какой же я эгоист!" - подумал он, и кровь бросилась ему
в лицо.
Но как бы там ни было, а в доме - один рубль на троих!
Он перелистал несколько страниц и остановился на теории вероятности.
- Если у меня сорок дней подряд не было работы, какова доля
вероятности, что я получу ее завтра?
- Одна сорок первая, - отвечали формулы.
- Интересно, какова, в таком случае, вероятность, что я стану вором или
самоубийцей?
Формулы молчали.
В окно виднелись крыши, покрытые тающим снегом, два-три взъерошенных
воробья и полоска неба. Владислав поднял глаза к небу и подумал, что сейчас
еще только половина марта, а работу - место чертежника на фабрике с месячным
окладом в тридцать рублей за десятичасовой труд - он получит не раньше чем в
мае.
Он бросил вычисления и взялся за "Максимы" Эпиктета.
Философу-невольнику не раз случалось врачевать наболевшую душу. Владислав
раскрыл книжку и стал листать страницу за страницей.
"Отгони от себя желания и опасения, - говорил мудрец, - и ты
освободишься от тирана".
"О слепец, о несправедливец! Ты мог бы зависеть от себя одного, а
желаешь зависеть от тысячи вещей, чуждых тебе и отдаляющих тебя от истинного
добра".