"Болеслав Прус. Приключение Стася" - читать интересную книгу автора

землю. В ту же минуту до слуха ее донесся какой-то невнятный разговор:
- Да остепенишься ты наконец или нет?.. - спрашивал усталый женский
голос.
Кузнечихе почудилось, что в ответ раздался короткий глухой шорох,
словно кто палкой провел по песку. Потом снова послышались шаги и стук,
сопровождаемый этим странным шорохом.
- У, собака! - говорил сердитый голос. - Так-то ты меня благодаришь за
то, что я тебя вывела в свет!.. Давно бы сгнила где-нибудь под забором или
сгорела в огне, как окаянная душа, если б не я... Дурища!..
Снова раздался шорох.
- Дура ты, говорю. К пастухам бы тебя, они тебе подходящая компания, а
не я!.. Небось была бы умней, кабы тебя собаки изгрызли или о свинячьи
хребты кто обломал. У-у, колча!..
Кузнечиха поднялась и увидела на дороге, в нескольких шагах от плетня,
дряхлую старушонку; в руке она держала длинную палку, а из-под платка у нее
выбивались две седые прядки, которые тряслись вместе с головой.
- Кого это вы, мамаша, ругаете?.. Гжыбина!.. - смеясь, окликнула ее
Шаракова.
Старуха обернулась к ней.
- Это вы, кузнечиха?.. - проговорила она, повернув к плетню. - Слава
Иисусу Христу!.. А я и сама хотела к вам зайти... отец просил... да, хоть
убей, забыла через эту Иуду!..
С этими словами она подняла свою палку, гневно ее тряся.
- Что же папаша мне наказывал? - поспешно спросила Шаракова.
- Ведь вот... путается у меня под ногами и не то чтоб помочь, а еще
мешает ходить. За то, что я ее из грязи вытащила...
- А что папаша-то передал с вами? - нетерпеливо повторила вопрос
кузнечиха. - Были вы сегодня на мельнице?
- А как же, была... Ложись, мерзавка!.. - не унималась бабка и бросила
палку под плетень. - Солтысяка вторую неделю лихоманка трясет, так я
заговаривала, а вчерашний день по пути-то и зашла на мельницу.
- Здоров папаша?
- Ого! Только наказывал вам приехать к нему завтра со Сташеком, а
ваш... чтобы тоже к воскресенью был на мельнице...
Видимо, забыв о своей палке, старуха облокотилась на плетень и
продолжала:
- Оно видите как: органист-то, стало быть, ваш, Завада, покупает землю,
ну и хочет у Ставинского, стало быть, у папаши вашего, занять пятьсот
злотых. Приходил он в среду на мельницу и просил, а Ставинский-то ему на
это: "А чего, сударь, ради я стану давать вам в долг, ежели вы, сударь,
обидели кузнеца и поссорились с ним?.."
- И правильно папаша сказал!.. - не утерпела Шаракова.
- А органист на это: "Я с кузнецом помирюсь и буду его сына учить". А
старик на это: "Вот, сударь, и мирись!" А он на это: "Боюсь я идти к
кузнецу: изобьет он меня. У вас-то я был бы посмелей и даже бутылочку-другую
меду бы поставил, чтоб только помириться..."
- Вот хитрец! - перебила ее кузнечиха. - А давно ли прошли те времена,
когда он болтал, будто в священном писании сказано, что кузнецы и трубочисты
пошли от Каина да от Хама и что они так и родятся братоубийцами?.. Провались
он совсем!..