"Болеслав Прус. Приключение Стася" - читать интересную книгу автора

Тогда кузнечиха, взяв мужа за руку, выпроваживала его вон, говоря:
- Только ты уж не суйся!.. У тебя сердце кузнецкое, зато у меня голова
шляхетская, и я так угожу органисту, что раньше он сгорит со стыда, чем мы
от пожара!..
После обеда, перемыв вместе с девкой посуду, Шаракова еще раз обошла
все закутки, причем на прощанье ее ужалила пчела, да так, что у нее слезы
навернулись на глаза. Потом она выкатила во двор тележку, положила на дно
тюфячок, на тюфячок подушечку, а поверх всего Стася и, поцеловав мужа,
отправилась в путь.
Все эти приготовления доставляли огромное удовольствие Курте, a когда
хозяйка ухватилась за дышло тележки, пес совсем ошалел. Сперва он прыгнул на
Стася и сбил у него с головы платок, потом чуть не вырвал ус у кузнеца, а
когда тот его обругал, бросился на хозяйку с такой стремительностью, что
едва не сшиб ее с ног.
Эти бурные проявления радости не привели к добру. Шаракова вспомнила,
что нельзя оставлять дом без собаки, и велела забрать его в хату. Девка
Магда с превеликим трудом утащила Курту на кухню, но пес в ту же минуту
выскочил во двор через окно и еще больше развеселился. Кончилось тем, что
бедняге попало от хозяйки платком по морде, от хозяина каблуком в бок и от
девки - поленом по спине, после чего его утащили в пустой хлев и заперли
дверь на задвижку. Пес выл так, что не одна баба в поле, услышав страшный
вой, предвещала беду и загодя молилась за души усопших.
День был знойный. На небе кое-где стояли белые облака, словно
раздумывая: куда бы им укрыться от жары? Под ногами Шараковой и под
колесиками тележки тихонько поскрипывали теплые песчинки. Невидимый в вышине
жаворонок приветствовал звонкой песней путницу-мать и ее сына, а маки и
васильки с любопытством выглядывали из ржи, словно хотели посмотреть, не
едут ли дорогой какие-нибудь знакомые?
Кузнечиха остановилась и оглянулась назад. Вот на холме их хата,
одетая, словно в платье, плющом. В эту минуту склонился журавль колодца:
верно, Магда пошла за водой. Перед кузницей стоит какой-то человек с
лошадью, но кузнец их, должно быть, еще не заметил, потому что без умолку
бьют молотки, но их стук и грохот не может заглушить жалобный вой Курты...
Ну, в точности картинка! Казалось, Шаракова почерпнула в ней новые силы
и, ведя за собой тележку, вмиг сбежала с пригорка.
Дорога вилась волнистой лентой. Что ни шаг, вырастали холмы,
становившиеся все выше. Самый высокий окружала березовая роща, которая
раскинулась внизу так близко, что, казалось, достаточно было протянуть руку,
чтобы ухватить ветку. А ведь на самом деле до нее было добрых полчаса ходу.
Понемногу исчезли кузница и хатка, и даже завывание Курты затихло.
Песок становился все глубже, солнце припекало все сильней, облака стояли на
месте, как пустые паромы на берегу Вислы, и только жаворонки, сменяя друг
друга, желали странникам счастливого пути.
В эту минуту Шараковой было так хорошо, что в сердце ее не осталось
места для гнева даже против органиста. А что, если помириться с ним?.. "Не
дождешься ты этого! - пробормотала она. - Не для того я таскаюсь по жаре,
чтобы заработать ему пятьсот злотых..."
Между тем Стась лежал в тележке, завороженный новыми впечатлениями.
Впервые он видел перед собой необъятную ширь и неизмеримую глубину синего
неба. Он не умел еще ни спросить, что это такое, ни удивляться и только