"Болеслав Прус. Приключение Стася" - читать интересную книгу автора

У плотины, проезжей разве только в пятое время года, возле большого
пруда, в который сквозь чащу водорослей гляделась ольховая роща, стояла
мельница. То было старое почерневшее строение с мелкими стеклышками в окнах;
в правой его половине вращались два огромных колеса, благодаря которым оно
тряслось и клокотало уже лет тридцать, нагоняя немалые деньги своему
владельцу, Ставинскому.
У мельника были сын и дочь, уже известная нам Малгося. Сына он послал в
люди учиться, как делать муку самого тонкого помола, а дочь держал при себе.
Недостатка она не знала ни в чем: ни на девичьи тряпки, ни на домашнее
устройство отец не жалел денег. Недоставало ей только ласки.
Старик был не злой человек, но суровый в обращении; разговаривал он
редко и резко, целиком погрузившись в дела. То ему нужно было присмотреть за
батраками, чтоб не воровали у людей зерно, то позаботиться, чтоб ни у кого
не забыли отсыпать десятую долю отрубей для боровков, хрюкающих под полом
мельницы, то начислял он проценты на одолженные деньги, одни суммы получал,
другие пускал в оборот...
В этих обстоятельствах Малгосе оставалось жить только природой и любить
свою мельницу... Днем - работала ли она в огороде, кормила ли кур и больших,
жирных уток или ласково гладила коров, которые спешили на ее зов, как
собаки. - мельница громыхала и гудела торжественные, доселе неслыханные
мелодии. В рокоте ее слышались все инструменты: скрипки, барабаны, орган; но
то, что они играли, не мог бы повторить ни один оркестр, ни один органист.
Природа представлялась Малгосе огромным озером; гладь его простиралась
до самого неба, а каплями были деревушки, разбросанные среди полей, ольховая
роща, луг, мельница, грушевые деревца на межах, цветы в ее саду, птицы и она
сама... Порой, глядя на облака, которые выходили из-за черного частокола
лесов и, посмотревшись в пруд, убегали за зубцы холмов, слушая шум ветра,
рябившего воду и хлеба в полях, или стоны тростника, колышущегося на болоте,
Малгося задавалась вопросом: не было ли и ее существование лишь отражением
всего, что она видит и слышит вокруг, как очертания вот этих деревьев и
облаков, которые отражались в водах пруда?.. И вдруг, без всякого повода,
слезы навертывались у нее на глаза. Она потягивалась всем телом, словно
ждала, что из плеч у нее вырастут крылья и унесут ее в облака, и пела на
никому не знакомый мотив слова, которых не было ни в одной народной песне.
Тогда из мельницы выходил отец и угрюмо брюзжал:
- Ты что это, девка, распелась?.. Помолчала бы лучше, а то люди
засмеют!..
Малгося сконфуженно замолкала, зато приятельница ее, мельница,
повторяла каждое ее слово, каждую нотку, но только еще складней, еще
красивей. Так можно ли было ее не любить, хоть и похожа она была на
невиданное чудище с страшной головой, насаженной на множество ног, и хоть из
пасти ее извергались пыль и жар, а выла она и тряслась так, словно хотела
огромными своими колесами сокрушить вдребезги всех, кто проезжал по плотине?
По праздникам мельница затихала. Лишь заржавевшие флюгера на крыше
жалобно скрипели, а у шлюзов журчали тонкие струйки воды, с плачем падая на
осклизлые колеса. Летом, если вечер был теплый, Малгося садилась в челн и
уплывала далеко-далеко, на огромный пруд, откуда видна была только крыша
мельницы.
Тут, задумчиво склонясь над пучиной, где, как тени, мелькали пучеглазые
рыбы, она слушала шорох камыша на отмелях и крики водяных птиц или, свесив