"Болеслав Прус. Антек" - читать интересную книгу автора

Сколько его ни колотили, сколько ни упрашивали - сколько ни плакали над ним
- ничто не помогало! Мальчик кричал, обещал слушаться, даже плакал вместе с
матерью, но продолжал свое, а скотина залезала в чужие огороды.
Только когда сестра пасла вместе с ним, все было хорошо: он стругал
палочки, а она смотрела за коровами.
Нередко мать, видя, что девочка хоть и меньше, а умнее и старательнее
Антека, жаловалась старому куму Анджею, ломая руки:
- Что мне, несчастной, делать с выродком этим? И дома от него никакой
помощи нет, и за скотиной он не смотрит, а все только палочки свои стругает,
словно порченый какой. Не бывать ему, видно, не то что хозяином, но и
батраком, так и останется дармоедом людям на смех, богу на грех.
Анджей, сплавлявший смолоду лес и видавший всякие виды, утешал
горемычную вдову:
- Хозяином ему не быть - тут и толковать нечего, да и ума у него на это
не хватит. Стало быть, надо его вперед отдать в школу, а потом к мастеру.
Выучится он грамоте, выучится ремеслу и, если не избалуется, сможет прожить.
Вдова, не переставая ломать руки, отвечала:
- Ох, кум, да что же вы говорите! Не зазорно ли хозяйскому сыну за
ремесло приниматься и невесть на кого работать?
Анджей пустил дым из деревянной трубочки и сказал:
- Зазорно-то зазорно, да ничего не поделаешь. - Потом, обернувшись к
Антеку, сидевшему на полу возле лавки, спросил: - Ну, говори, постреленок,
ты кем хочешь быть: хозяином или мастером?
А Антек в ответ:
- Я буду строить мельницы, что зерно мелют.
Так он отвечал всегда, хоть и знал: рукой только на него махнут, а иной
раз и веником.
Антеку было уже десять лет, когда восьмилетняя сестра его Розалия
тяжело захворала. Как легла она с вечера, так наутро нельзя было ее
добудиться. Глаза у нее помутились, а сама она вся горела и несла околесицу.
Мать сперва было подумала, что девчонка прикидывается, и дала ей несколько
шлепков. Но когда это не помогло, она натерла ее горячим уксусом, а на
другой день напоила водкой с полынью. Все впустую, даже хуже стало: от водки
выступили у девочки на теле синие пятна. Тогда вдова, перетряхнув все
тряпье, какое только было в сундуке и клети, разыскала шесть грошей и
позвала на помощь Гжегожову, знаменитую знахарку.
Мудрая старуха не спеша осмотрела больную, поплевала, как водится,
кругом нее на пол, даже вымазала ее салом, но и это не помогло.
Тогда она сказала матери:
- Натопите, кума, печь, как для хлеба. Надо девочку хорошенько
попарить, чтоб пропотела, тогда ее и отпустит.
Вдова натопила как следует печь, выгребла угли и стала ждать, что еще
ей бабка прикажет.
- А теперь, - сказала знахарка, - положим девочку на сосновую доску и
задвинем в печь: пусть-ка она так полежит, покуда мы три раза прочитаем
"Богородицу", - мигом выздоровеет, все как рукой снимет.
Женщины положили Розалию на сосновую доску (Антек забился в угол и
глядел оттуда) и сунули ее ногами вперед в печку.
Девочка, как только ее обдало жаром, пришла в себя.
- Мамуся, что вы со мной делаете? - закричала она.