"Болеслав Прус. Эхо музыки" - читать интересную книгу автора

Он сыграл мазурку, польку, кадриль, и понемногу музыка всколыхнула его
воображение, хотя клавикорды бренчали, как расстроенная арфа. Незаметно от
плясовых мелодий он перешел к совсем иным. Вот зазвучал концерт Шопена,
некогда завоевавший ему славу... Потом та песня, которую он играл на
благотворительном концерте... Ноктюрн тех времен, когда он еще учился в
консерватории... "Песня" Шумана, которую так любила его жена...
Новый аккорд... "Что это такое?" - спросил он себя. В первую минуту не
мог припомнить, но пальцы сами пробежали по клавишам... и он услышал ту
мелодию, которую играл в детстве, ту самую, что решила его судьбу, вначале
так много обещавшую, но такую печальную. Горячая слеза упала на руку...
- Боже мой! - прошептал он. - Что жизнь со мной сделала! И за что?
Какой злой дух привел в наш дом человека, который хотел меня осчастливить -
и погубил...
Но скоро им завладели воспоминания, ему чудилось, что он опять
маленький мальчик Адась, сидит за этими самыми клавикордами и играет... Что?
Да разве он знал? Быть может, историю своей разбитой и затоптанной души. В
эти минуты вся его жизнь казалась ему страшным сном, от которого он,
маленький Адась, проснулся только что... Сейчас войдет его мать...
Он задрожал всем телом: дверь и в самом деле открылась. В вечернем
сумраке на пороге стояла женщина.
- Мать? - шепнул он, еще не совсем очнувшись.
Но женщина сказала резко:
- У хозяйки голова болит, она велела вам сказать, чтобы вы не шумели
так. Что тут - пустой дом или трактир?
- Хозяйка? - с недоумением переспросил пан Адам. - Какая хозяйка?.. Ах
да!
Теперь он совсем очнулся и встал из-за клавикордов. Волоча ноги,
подошел к шкафу, достал непочатую еще бутылку водки и выпил залпом четверть
ее содержимого.
Вечером он вышел из дому - на новую работу.


III

Орфей

Жеребьевка кончилась, и фельдфебель повел новобранцев к временным
казармам. В этой партии были деревенские парни, остриженные в скобку, в
новых сапогах и праздничных сермягах, городские мещане в синих картузах и
длинных серых сюртуках, два еврея, один болезненно-бледный, с пейсами, в
атласном сюртуке, другой - фельдшер в летнем пиджачке и светлом шарфе на
шее, и, наконец, захудалый шляхтич в дождевом плаще. Одни несли в руках
свертки, другие - большие узлы на спине, а были и такие, которые не
предвидели своей участи - эти ничего не захватили из дому.
Фельдфебель построил их парами, рослых на правом фланге, а кто пониже -
на левом. Новобранцы бодрились, в рядах слышался смех и шутки.
- Ноги выпрями, пан вояка, а то они у тебя колесом! - сказал один из
крестьянских парней молодому еврею в атласном сюртуке.
- Я всех офицеров брить буду, вот увидите! - твердил фельдшер с таким
видом, словно это была остроумнейшая шутка.