"Болеслав Прус. Эхо музыки" - читать интересную книгу автора

через полгода совершил паломничество в Байрейт, чтобы там, у ног великого
творца музыки будущего{85}, отречься от прежних заблуждений, которые он
объяснял чересчур пылкой страстью к искусству.
Таким-то образом он снискал расположение крупных мастеров и
представителей различных школ в музыке. Его приглашали давать уроки в семьях
банкиров, он завел приятелей среди журналистов и несколько раз выступал на
придворных концертах в качестве "феномена". За военный марш, сочиненный для
армии князя Монакского, он был награжден орденом, а кадриль, посвященная
императрице Евгении, сделала его популярным в кругах законодателей мод.
После войны 1870 года он в Париже дал концерт в пользу Эльзаса и
Лотарингии. Популярность его достигла апогея. Он стал настолько знаменит,
что к нему со всех сторон обращались с просьбами написать несколько слов "с
благотворительной целью". И он писал: в Париже - о свободе и братстве
народов, в Мадриде - о величии католической веры, в Берлине - о философии
музыки, в Варшаве - о любви к отчизне, в Риме - против светской власти пап,
а в Петербурге - о светлом будущем славянских народов. К тому времени у него
уже было несколько десятков тысяч франков в надежнейших акциях, приносивших
самые высокие проценты. Он завел личного секретаря и имел право бесплатного
проезда по всем главным железным дорогам страны.
В своей концертной деятельности он придерживался очень простой системы.
Каждый год сочинял новое произведение (о коем приятели его, известные
критики, распространялись в печати очень много, хотя и довольно туманно) и,
разучив какую-нибудь трудную пьесу так, что никто не мог с ним сравниться в
беглости, объезжал с этими достижениями всю Европу, давая по одному концерту
в Париже, Лондоне, Берлине, Вене. Из столиц мира увозил он хвалебные
рецензии (отрицательные он не удостаивал вниманием), вклеенные в альбом
вместе с автографами местных знаменитостей. Но капитал свой он умножал
концертами не в столицах, а в провинциальных городах и на курортах, где
обычно за несколько дней до его выступления газеты извещали, что он
приезжает, затем - что его "упросили порадовать концертом наш город,
известный своими любителями и знатоками музыки".
Все это устраивал его секретарь, в чьи обязанности также входило
разыскивать во всех концах света влиятельных меценатов, давнишних приятелей
и коллег знаменитого пианиста или хотя бы их однофамильцев. И, по
удивительному стечению обстоятельств, у маэстро находились старые приятели
повсюду, чуть ли не в таких местах, как Пекин, Тонкин и Хартум.
Секретарь умел удачно выбирать время для гастролей маэстро, в каждый
город они попадали как раз тогда, когда "сливки" местного общества затевали
какой-нибудь большой благотворительный концерт. Разумеется, маэстро
приглашали в нем участвовать - сперва робко, потом настойчиво. Он играл
немного и словно нехотя, но играл, и его награждали бешеными аплодисментами.
После первого "случайного" выступления город "жаждал опять услышать
великого пианиста". Старые друзья и товарищи, знатоки музыки, энтузиастки в
летах, богатые дамы, страстно желавшие показать публике свои новые туалеты,
девицы на выданье, светская молодежь, которая не знала, как убить время,
мужья и отцы, желавшие сохранить мир в доме, - все горячо молили великого
музыканта, чтобы он позволил поклоняться ему и умножать его доходы.
И после некоторых колебаний маэстро уступал мольбам.
Наем зала всегда обходился дорого, ибо, как объясняли секретарю
владельцы, "после каждого такого концерта пол грязнее, чем в конюшне".